И мы ещё здесь повоюем!»
Марлен Полуэктович посмеялся вволю и коротко скомандовал водителю:
— Поехали.
«Мерседес» вырулил со стоянки перед зданием мэрии и плавно влился в поток городского транспорта.
Сушёный и Алла… Это они убили его Полину. И он достанет их. Он их теперь обязательно достанет, во что бы то ни стало.
Джип «Рэнглер», подаренный ему Марленом Полуэктовичем, стоял там же, где он его бросил четыре дня назад. Андрюхин ТТ пришлось сбросить по дороге в город, но это ерунда. Ствол можно было взять у братвы, но Демьян не хотел светиться у Эдуарда Аркадьевича, покуда не разберётся с Аллой и Сушёным сам.
Поэтому и ствол решил добыть сам.
Демьян рванул на северо-западную окраину города, в парк «Динамо», где среди прочих спортивных сооружений был тир для стрельбы по тарелочкам, куда часто любили приезжать толстые папики с дорогими охотничьими ружьями.
В этот раз на парковке стояли два «Мерседеса», «Ауди» и два «БМВ». Демьян припарковался рядом. Почти что загород. Даже слышно, как поют птички. Красота! Воздух, тишина, изредка разрываемая негромкими, всегда сдвоенными выстрелами. Хлоп-хлоп. И тишина. Потом снова — хлоп-хлоп! — и опять тишина. Ждать пришлось недолго. Два пузана, лет пятидесяти, с зачехлёнными ружьями вышли из калитки, направившись к своим авто.
Осталось совсем ерунда — тихо, без шума, обезоружить клиентов. Демьян легко выскочил из джипа, и едва стрелки успели опомниться, как он дважды уделал по темечкам обоих охотников специально припасённым куском толстой стальной арматуры, предварительно обёрнутой тканью, чтобы «вырубить», но не убить.
Попетляв по городу, Пятак заехал во двор, расчехлил одно ружьецо… Помповый «Кольт»-шести-зарядка двенадцатого калибра. Реальный ствол! Второе ружьё оказалось ижевской вертикалкой, тоже двенадцатого калибра… Этот так себе. Но ничего — сойдёт.
В пустом гараже у Шнуропета Пятак целый час пилил стволы ижевской вертикалки. Получилось как надо! К «Кольту» пистолетной ручки не было, и пришлось просто отпилить две трети деревянного приклада, чтобы пушку можно было спрятать под длинным плащом. Потом посидел. Подумал о жизни.
«Как все выходит? Ехал в Большой город из Степногорска — мечтал о любви, о красивой жизни. И ч-то? Где она — любовь? Лежит в белорусской земле, на безымянной полянке на обочине шоссе Минск-
Варшава. Не время нюни распускать — ещё не все дела сделаны! — Демьян поднялся, засунув один ствол за пазуху и прижимая к бедру второй. — Где же это агентство фотомоделей Алки Замоскворецкой? Я уничтожу это их гнездо. Они заплатят мне за Полину. Заплатят!»
Мысли неслись наподобие вылетевшей из ствола дроби, разлетающейся веером и разящей все живое на своём пути.
На «всякий пожарный» хранились у неё кое-какие расписки, фотографии, счета. Поэтому с утра пораньше, пока в офисе ещё не было её заместительницы Алиски, что наверняка стучала Сушёному, надо было посмотреть в сейфе и в шкафу — не оставила ли чего лишнего…
Алла достала из офисного бара стакан, бутылку «Хеннеси», плеснула полстакана. Закурила длинную коричневую сигаретку с ментолом. Включила негромко радио: «Мальчик хочет в Тамбов! Чики… чики… чики… та…»
«Ах, ну и сволочь же ты, Сушёный! А если тебя завалят? Куда я тогда пойду? — раздражённо думала она. — Бизнес сразу проглотят другие, а меня… Если только живой оставят…»
Алла выпила, а затем налила ещё полстакана. И, вдруг, Замоскворецкая услышала чью-то тяжёлую поступь на лестнице внизу.
«Кого ещё там чёрт несёт?» — с досадой подумала Алла. |