— И зачем он тогда вообще тебя рядом с собой держит?

— А Темный Лорд и не держит меня. Иногда мне кажется, что он мечтает о том, чтобы я куда-нибудь исчез с его глаз, и чем дальше, тем лучше.

— Почему ты так думаешь?

— Он дал мне задание: во что бы то ни стало приблизиться к Дамблдору и устроиться работать в Хогвартс.

— Тебе нет еще девятнадцати, какая работа в Хогвартсе?

— Мне тоже интересно, хотя Темный Лорд меня не торопит: видимо, надеется, что в итоге я умру от старости, пытаясь выполнить его поручение. К тому же директор не идиот — с чего бы ему принимать на работу Пожирателя Смерти? Зато у меня было время, чтобы с меткой разобраться.

— И, судя по всему, в своей любимой клинике полечиться?

— Не без этого, — Северус снова принялся перебирать бумаги, раскладывая их по собственной одному ему понятной схеме.

— Сев, обещай мне, что завяжешь, — Алекс, не мигая, смотрел на брата.

— Я могу обещать все, что угодно, а потом пообещать еще раз и еще. Я наркоман, Алекс — мне нельзя верить. Я постараюсь, но я не могу ничего обещать.

— Хотя бы постарайся, — Алекс вздохнул и откинулся на спинку стула. — И постарайся не наделать глупостей.

Северус просто кивнул и уткнулся в свои бумаги. Затем он встал из-за стола и подошел к Алексу.

— Сможешь метку нарисовать? Я так и не научился.

— Зачем?

— Это необходимо для моей работы.

— Ладно, давай, попробую изобразить.

Следующий час братья провели, перенося образ метки с предплечья Северуса на пергамент.

Через неделю Алекс уехал. Он практически не видел Северуса в эти дни, брат заперся в лаборатории и всерьез занимался изучением метки и разработкой способов её нейтрализации.

А потом была война. Была кровь, своя и чужая, были смерти и чувство непонимания: «Зачем все это ему нужно?», редкие письма из дома и еще более редкие ответы, а затем пришло равнодушие. Равнодушие к боли, своей и чужой, равнодушие к смерти.

25 апреля 1980 молодому капитану приказали явиться в Лондон. Полковник Браун сидел за массивным столом и говорил, не глядя на Алекса.

— Пришло письмо от твоей матери, капитан. Тебе предоставляется месячный отпуск. Крепись, капитан, твой брат умер, завтра состоятся похороны.

Почему-то земля не разверзлась под ногами и небо не заволокло тучами — был обычный весенний день, даже солнышко ярко светило, а Алекс все никак не мог понять, что же произошло. Как? Почему? Ведь, не смотря ни на что, Северус был молодым и относительно здоровым человеком.

Алекс не помнил, как он оказался дома. Всю ночь он просидел рядом с гробом, а на следующий день после похорон молодой человек не знал, чем себя занять. Он спустился на кухню и принялся мыть посуду.

— Я могу поинтересоваться, зачем ты это делаешь? Ты не мог приказать эльфам, или, в крайнем случае, воспользоваться магией? — Эйлин вошла в комнату и села на стул. Высокая, статная, все еще красивая женщина и абсолютно холодная и равнодушная.

— Затем, что я хочу это делать руками.

— Я не понимаю. Наверное, я заслужила звание «Самая худшая мать».