|
Убедительнейше однако прошу, чтобы вы им про меня и про то, что я сообщил, ничего не говорили-с, ибо они ни за чту убьют-с. - Брат Иван звал Дмитрия сегодня в трактир? - быстро переспросил Алеша. - Это точно так-с. - В трактир Столичный город, на площади? - В этот самый-с. - Это очень возможно! - воскликнул Алеша в большом волнении. - Благодарю вас, Смердяков, известие важное, сейчас пойду туда. - Не выдавайте-с, - проговорил ему вслед Смердяков. - О нет, я в трактир явлюсь как бы нечаянно, будьте покойны. - Да куда же вы, я вам калитку отопру, - крикнула было Марья Кондратьевна. - Нет, здесь ближе, я опять чрез плетень. Известие страшно потрясло Алешу. Он пустился к трактиру. В трактир ему входить было в его одежде неприлично, но осведомиться на лестнице и вызвать их, это было возможно. Но только что он подошел к трактиру, как вдруг отворилось одно окно и сам брат Иван закричал ему из окна вниз. - Алеша, можешь ты ко мне сейчас войти сюда или нет? Одолжишь ужасно. - Очень могу, только не знаю, как мне в моем платье. - А я как раз в отдельной комнате, ступай на крыльцо, я сбегу навстречу... Чрез минуту Алеша сидел рядом с братом. Иван был один и обедал. III. БРАТЬЯ ЗНАКОМЯТСЯ. Находился Иван однако не в отдельной комнате. Это было только место у окна, отгороженное ширмами, но сидевших за ширмами всё-таки не могли видеть посторонние. Комната эта была входная, первая, с буфетом у боковой стены. По ней поминутно шмыгали половые. Из посетителей был один лишь старичок отставной военный, и пил в уголку чай. Зато в остальных комнатах трактира происходила вся обыкновенная трактирная возня, слышались призывные крики, откупоривание пивных бутылок, стук биллиардных шаров, гудел орган. Алеша знал, что Иван в этот трактир почти никогда не ходил и до трактиров вообще не охотник; стало быть именно потому только и очутился здесь, подумал он, - чтобы сойтись по условию с братом Дмитрием. И однако брата Дмитрия не было. - Прикажу я тебе ухи аль чего-нибудь, не чаем же ведь ты одним живешь, - крикнул Иван, по-видимому ужасно довольный, что залучил Алешу. Сам он уж кончил обед и пил чай. - Ухи давай, давай потом и чаю, я проголодался, - весело проговорил Алеша. - А варенья вишневого? Здесь есть. Помнишь, как ты маленький у Поленова вишневое варенье любил? - А ты это помнишь? Давай и варенья, я и теперь люблю. Иван позвонил полового и приказал уху, чай и варенья. - Я всё помню, Алеша, я помню тебя до одиннадцати лет, мне был тогда пятнадцатый год. Пятнадцать и одиннадцать, это такая разница, что братья в эти годы никогда не бывают товарищами. Не знаю, любил ли я тебя даже. Когда я уехал в Москву, то в первые годы я даже и не вспоминал об тебе вовсе. Потом, когда ты сам попал в Москву, мы раз только, кажется, и встретились где-то. А вот здесь я уже четвертый месяц живу, и до сих пор мы с тобой не сказали слова. Завтра я уезжаю и думал сейчас, здесь сидя: как бы мне его увидать, чтобы проститься, а ты и идешь мимо. - А ты очень желал меня увидать? - Очень, я хочу с тобой познакомиться раз навсегда и тебя с собой познакомить. Да с тем и проститься. По-моему всего лучше знакомиться пред разлукой. Я видел, как ты на меня смотрел все эти три месяца, в глазах твоих было какое-то беспрерывное ожидание, а вот этого-то я и не терплю, оттого и не подошел к тебе. |
