А из нее достала скатанную бумажку. Вроде той, что Юнатан нашел в корзине и спрятал в буфет у нас дома.

— Читай скорее! — заволновался ОН. — Читай!

София прочитала письмо и опустила руки.

— Они схватили и Орвара! Теперь там не осталось никого, кто чего–нибудь стоил.

Потом протянула бумажку Юнатану, он прочитал, и глаза его еще больше потемнели.

- Предатель в Вишневой долине, — твердо проговорил он. — И кто бы мог быть, София, таким негодяем?

— Не знаю, — ответила она. — Пока не знаю. Но бог помоги ему, кто б он ни был, когда узнаю!

Я сидел, слушал их и ничего не понимал. София повернулась и сказала:

— Теперь расскажи все Карлу! А я пойду приготовлю зав трак.

И она скрылась в кухне.

Юнатан сел на пол спиной к стене. Он сидел, молчал, долго рассматривал испачканные землей пальцы, но наконец сказал:

— Что ж, теперь, когда разрешила София, ты узнаешь все. Слушай!

Многое рассказывал он мне о Нангияле — и до того, как я попал сюда, и после, но ничего похожего на то, что я услышал в комнатке Софии.

— Ты помнишь, я говорил тебе, — начал он, — говорил, что жить В Вишневой долине легко и просто. Так было всегда и так должно бы быть, но сейчас все по–другому. Потому что когда тяжело и трудно жить в соседней долине, в Вишневой жить тоже трудно, ты понял?

— Разве здесь не одна долина? — спросил я, и в ответ Юнатан рассказал мне о двух зеленых долинах Нангиялы, что лежат, сияя красотой, среди нангияльских гор, — о Вишневой и Шиповничьей, глубоких, окруженных со всех сторон высокими и дикими горами, непроходимыми, если не знать узких и опасных троп, вьющихся среди скал. Но люди долин, продолжал Юнатан, издавна знают эти тропы и свободно могут ездить друг к другу.

— Или, вернее, могли ездить прежде, — добавил он грустно. — Сейчас никто не может ни выскользнуть из Шипов ничьей долины, ни попасть в нее. Никто, кроме голубей Софии.

— Но почему? — спросил я.

— Потому что Шиповничья долина больше не свободная земля. Потому что она попала в руки врага.

Он взглянул в мою сторону, и я понял, что ему очень не хотелось меня пугать.

- И никто не знает, когда наступит черед Вишневой.

Только тут я все понял и испугался. Я–то ходил спокойно вокруг, думая, что в Нангияле не может быть никакой опасности. Я испугался до смерти!

- И что это за враг? — тихо спросил я.

— Его зовут Тенгил! — Имя прозвучало гадко и зловеще.

— Откуда он взялся?

Тогда Юнатан рассказал мне о Карманьяке – земле, лежащей в горах Первозданных Гор за рекой Изначальных Рек, где властвует Тенгил, жестокий, как змея.

Я еще больше испугался, но не хотел подавать виду.

— Чего же он не сидит там, в своих Первозданных Горах? Зачем ему Нангияла? И почему он должен во все вмешиваться?

— Вот–вот, — ответил Юнатан. — Тот, кто ответит на твои вопросы, ответит на многое. Я не знаю, зачем ему нужно уничтожать все живое. Но только это так! Он не даст людям долин жить спокойно. И еще … ему нужны рабы. — Он за молчал, опять уставился на свои пальцы, а потом пробормотал, я еле его расслышал: — Если бы не чудовище. У него же есть Катла.

Катла! Не знаю отчего, имя показалось мне самым неприятным из всего, что я услышал, и я спросил:

— Кто такая Катла?

Но Юнатан только помотал головой.

— Нет, Сухарик, я знаю, ты и без того напуган. О Катле я не скажу ничего. А то ты не заснешь ночью.

Вместо этого он рассказал мне, чем замечательна наша София.

— Она возглавляет нашу борьбу с Тенгилом. Мы воюем против него, понимаешь, чтобы помочь Шиповничьей долине.