Когда нас позвали к чаю, мы ввалились в гостиную уже знакомой приятельской гурьбой. У нас были еще гости: г-н Фаворский с супругой. Г-жа Фаворская была родственница губернаторши, г-н Фаворский был ее муж, то есть свойственник губернатора. Это было их общественное положение. В гостиной царствовала некоторая натянутость. Чувствовалось, что г-жа Фаворская слишком старается поддерживать разговор в угоду дяде, который был известен за «человека с идеями»… У г-на Фаворского были огромные усы и очень молчаливый нрав. Когда мы вошли, оживленные и голодные, – г-жа Мендель кинула на нас тревожный взгляд, но тотчас же успокоилась. Все, очевидно, шло хорошо. Знакомство состоялось. Девочки вошли, держась за руки. Фроим, конечно, привел свой костюм в порядок. Его лицо все еще дышало юмором, и в глазах бегали искорки. Все мы, переглядываясь, чаще всего обращали глаза на Фроима. Г-жа Мендель была удовлетворена. Все шло нормально: и здесь ее любимец стал центром юной компании.

Когда Мендели ушли, Фаворские еще остались.

– Он удивительно, удивительно умеет держать себя – этот еврей, – сказала г-жа Фаворская, обращаясь к дяде, с целью сказать ему приятное. – Такой приличный и столько такта. О, я всегда говорю, что и среди них есть люди… люди… которые…

– Которые умеют уважать себя, и потому их вынуждены уважать другие, – сказал дядя серьезно.

– Ну, вот, вот… Он удивительно тактичен…

– И она тоже женщина очень милая, – вставила тетка своим ласковым голосом, слегка растягивая слова.

– Н… да, – протянула г-жа Фаворская снисходительно, но в этом согласии слышалось отрицание. – Не находите ли вы, – обратилась она опять к дяде, – что младшему мальчику больше идет его ермолочка, чем старшему мундир?.. Так хорошо, когда люди знают свое место. Вы… не находите этого? – с некоторой тревогой переспросила она.

– Младший тоже поступит в гимназию, – довольно сухо ответил дядя.

– Да-а? – разочарованно протянула дама. – Но тогда зачем же… Зачем они так одевают его теперь?

– Мендель считает, что раньше, чем поступить в гимназию, они должны научиться быть евреями.

– О, да-да! Им не следует забывать этого… Как их почтенный отец… Он нисколько не заносится, не старается держать себя выше своего звания… Не правда ли?

– Его звание – педагог… Оно довольно высокое, – сказал дядя. Было видно, что разговор не совсем ему по душе.

– Да, да! Вы правы. Вы совершенно правы!.. Я всегда говорю то же самое.

И г-жа Фаворская стала горячо целоваться с теткой на прощанье.

С этого дня знакомство наше закрепилось. Приблизительно через год г-жа Мендель зашла как-то к тетке и, точно случайно, захватила с собой Фроима. Он был в новеньком с иголочки гимназическом мундире.

– Какой вы хорошенький гимназистик! – невольно вырвалось у моей Анички.

– Да, в самом деле, он у вас красавчик, – подтвердила тетка, окидывая Фроима внимательно-ласковым взглядом.

Это была правда: одежда сильно меняла к лучшему наружность мальчика. Типично еврейских черт у него было гораздо меньше, чем у отца и брата. Он больше походил на мать и сестру – только в нем не было застенчивости, и глаза сверкали веселым задором.