|
В каком бы он ни находился положении, оно его не слишком заботило. Непоколебимый оптимизм проносил его над всеми житейскими затруднениями. Мужество прежде всего! «Нельзя есть свой хлеб из рук судьбы!» – таков был его девиз. И по правде сказать, ему всегда везло. С тем же оптимизмом проделал Венцель войну. «Что со мной может случиться? – говорил он. – Ну, отстрелят мне руку или ногу, а это мне все равно. Хуже этого ничего не может быть». И действительно, за все четыре года Венцель отделался несколькими царапинами. У Венцеля было два «прикомандированных к нему черта», как он выражался. Один звался Алкоголем, а второй – Зеленым сукном. Черт Алкоголь обходился с ним еще довольно милостиво. Хуже бывало, когда он поддавался игорной страсти. Тогда он играл целыми неделями, проигрывался в пух и прах, но в итоге всегда оказывалось, что он полностью отыгрался.
Что же теперь случилось с Венцелем? Не одержали ли верх над ним оба его черта? Он посылает Лизе деньги, стало быть, ему везет в игре, либо он зарабатывает их. Что он делает? Как живет? Михаэль знал упрямство и гордость Венцеля. Он предпочел бы умереть с голоду, чем прибегнуть к его, Михаэля, помощи, если бы ему действительно пришлось туго. Да, странные это были новости, поразительные. Он потерял службу у Раухэйзена, ведет какие-то дела со своим знакомым, посылает деньги, но избегает Лизиного дома. Что же это значит? Во всяком случае Михаэль решил «разыскать» брата, хотя еще четверть часа назад его рассмешила странная уверенность невестки. «Оригинальная задача, – думал он, быстро шагая по улице. – Мне легче было бы найти булавку в копне сена. Но как ни ничтожна вероятность, все же попытаемся. Только женщине может прийти в голову такая идея». Он сел в автомобиль и приказал шоферу возить его по всем ресторанам и кафе вблизи Жандармского рынка. Уже в пятом ресторане он, к своему удивлению, набрел на след брата. Старший кельнер, к которому он собирался обратиться, быстро и услужливо встретил его словами: – Капитан Шелленберг еще не приходил. Михаэль был так озадачен, что не мог вымолвить ни слова. Кельнер между тем объяснил ему, что ему сейчас же бросилось в глаза поразительное сходство между братьями. – Я в первый миг подумал, что сам капитан вошел! Михаэль спросил, не знает ли он, где можно было бы в это время застать брата. Кельнер задумался. – Если не ошибаюсь, он сговорился с капитаном Макентином играть в шахматы в кафе Тильшера или Филиппа. Тильшер тут совсем поблизости. Кафе Филиппа – подле Биржи. «Это поистине было бы чудом!» – подумал Михаэль и сел, увлеченный приключением, в автомобиль.
Против него сидел капитан Макентин, с узкой, высокой головою и седыми висками. Нос у этого господина был сильно перекошен, и так как он держал во рту сигару в том же направлении, в каком уклонялся в сторону нос, то нос казался еще более косым. Господин этот по временам щурил, посмеиваясь, глаза, устремленные на каменное лицо Венцеля. Глаза у него были темные, умные, быстрые и хитрые (крысой назвала его Лиза). За тем же столом сидел в почтительной позе, немного в стороне от шахматной доски, молодой человек, незначительный с виду, с белокурой головою и юношески румяными щечками, похожий на молоденького поручика в штатском платье. Хотя это происходило под вечер, в кафе было еще довольно много публики. Из всех углов клубился густой сигарный дым. Биржа в этот день отличалась чрезвычайно оживленным и крепким настроением. Большинство бумаг было в повышении, все ожидали значительного оживления деловой жизни. Биржевое возбуждение еще сквозило во всех беседах. Венцель откинулся на спинку стула, выпил рюмку вермута и откусил конец толстой сигары, ни на миг не отводя взгляда от шахматной доски. |
