Наконец мы взобрались в седла. Стоило ткнуть Жбана пятками в бока, и он улегся на землю.

Глава 13

До ближайшего городка мы добрались к ночи. Думали, что фактория закрыта, но, подъехав ближе, заметили: дверь не заперта, а из трубы вьется дымок. Постучались и вошли.

Внутри было тепло и тихо. Стоял сильный запах новой одежды. На полках тесными стопками лежали рубашки, брюки, исподнее, шляпы… Чарли несколько раз топнул каблуком, и тут же из-за тяжелой занавеси черного бархата выбежал расторопный старичок в мешковатом исподнем. На приветствия он не ответил, только заметался вдоль прилавка, зажигая свечи от сосновой лучины. Наконец комнату залил теплый желтоватый свет, и старичок, опустив руки на прилавок, выжидающе уставился на нас, моргая и улыбаясь.

— Мне бы новую одежду справить, — сказал Чарли.

— Желаете сменить гардероб полностью? — спросил старичок.

— Перво-наперво хочу рубашку.

— Шляпа у вас тоже потрепанная.

— Так что у вас с рубашками? — спросил Чарли.

Прикинув на глаз его размеры, старичок быстренько достал прямо из-за спины приставную лестницу. Слазил наверх и спустился с небольшой стопкой рубашек. Выложил ее на прилавок перед Чарли и, пока мой братец рассматривал товар, хозяин спросил у меня:

— А вы, сэр, чего изволите?

— Сегодня я ничего не хочу.

— Но и на вас шляпа потрепана.

— Мне так нравится. Люблю свою шляпу.

— Судя по блеску, вы с ней давно не расстаетесь.

Потемнев лицом, я укорил старичка:

— Нехорошо делать людям подобные замечания.

Блестящими черными глазками старик напомнил мне крота или какое-то другое землеройное животное, шустрое и упертое.

— Я вовсе не хотел вас оскорбить! — поспешил он исправиться. — Всему виной рабочая привычка. Стоит увидеть человека в поношенном одеянии, как мне становится его жаль.

Пока старичок смотрел на меня большими невинными глазами, его руки, жившие, казалось, собственной жизнью, выложили на прилавок три новые шляпы.

— Вы что, не слышите? — спросил я. — Мне ничего не надо.

— Да вы только примерьте! — предложил он, доставая из-под прилавка зеркало. — Хоть займете себя чем-нибудь, пока ваш друг выбирает рубашку.

Шляпы он выставил черного, шоколадного и темно-синего оттенков. Я положил свою рядом с ними. Да-а, совсем износилась. Делать нечего. Я сказал, что так и быть, примерю одну.

— Полотенце! — резко выкрикнул старик.

Тем же путем, что и он, в комнату вошла беременная страшнулька, совсем юная. Она швырнула мне исходящее паром полотенце. Оно обжигало. Я принялся перебрасывать его из руки в руку, пока не остыло.

— Соблаговолите отереть руки и лоб, сэр, — произнес старик. — Нашу одежду много кто примеряет, и нельзя, чтобы вещи засалились.

И пока я вытирал указанные части тела, старик подошел к Чарли. Тот в это время застегивал на себе рубашку из черного хлопка на перламутровых защелкивающихся пуговицах.

— Как вам идет! — воскликнул продавец.

Оценивая, как сидит рубашка, Чарли, словно девица, повертелся перед высоким зеркалом. Потом посмотрел на меня и, ткнув пальцем себе в грудь, вопросительно вскинул брови.

— Симпатичная, — сказал я.

— Беру, — заявил братец.

Старик же, водрузив мне на голову шляпу шоколадного цвета, спросил:

— А что скажете на это? Идет вашему другу?

Присмотревшись ко мне, Чарли попросил надеть на меня черную.