Этот фарс, с которым мой отец жил не был
справедливым.
Откашлявшись, он снял очки для чтения и откинулся в своем кресле и сфокусировал свой
взор на мне.
— Ты хочешь поговорить об этом? Ты этого хочешь?
— Да, это так. Я хочу поговорить об этом. — Я не клюнул на это. Я сохранял свой тон. Крик
не помог бы мне в любом случае.
— Бо биологически мой, да. Но я не воспитывал его. Я не любил его мать. Твой дядя
любил. Не я. Я не рассматриваю Бо как своего сына. Мой племянник, да.
— Но он твой сын. Его отец умер, когда ему было шесть лет. Он нуждался в отце вот уже
двенадцать лет и, ты ничего не делал. Ты ни разу не проверил его. Не разу не сказал ему, что ты им гордился. Ни разу не облегчил его жизнь. — Я остановился, мой голос становился
все громче и громче.
— Сказать ему, что я им гордился? За что? Что был неудачником? Приходил на
футбольную тренировку с похмелья? Проводил время в барах? Какого черта я должен
гордиться? А? Пожалуйста, скажи мне это.
Мои руки сжались в кулаки, и я глубоко вздохнул. Я был так близко к тому, чтобы
ударить собственного отца.
— Он застрял с тетей Хани, которая оставляла его дома в одиночестве, когда он был совсем
ребенком. Если бы он не жил в трейлерном в парке, где люди имеют дело с наркотиками и
Бог знает с чем еще, может быть, он бы знал лучшее. Но у него этого не было. Он делал
ошибки. Он должен был учиться по трудному пути. Он должен был узнать все по
трудному пути. Потому что ТЫ НЕ БЫЛ ТАМ, — я зарычал, указывая пальцем на моего
отца. — Бо исправился. Он получил футбольную стипендию в УНИВЕРСИТЕТЕ
АЛАБАМЫ в которой так нуждался. Он нашел способ заработать деньги, чтобы смог
купить себе грузовик. Он любит свою маму и заботится о ней, хотя она не сделала ничего, чтобы заслужить его помощь. Почему? Потому что он любит ее. Она все, что он когда-
либо имел. Он сделал себя сам, и то, что он сделал из себя чертовски хорошего человека.
Я горжусь тем, что называю его "мой брат", когда я его вижу. А ТЫ, ты ничего не сделал.
Ни одну чертову вещь, чтобы помочь ему. Ничего, — я закончил и повернулся, чтобы
покинуть его офис. Я не хотел здесь оставаться. Не под этой крышей. Не с ним.
— Ты прав, — голос моего отца крикнул мне вслед, и я остановился и плотно закрыл глаза, прежде чем повернуться, чтобы взглянуть на него.
— Я не был там. Я дал ему понять все это самому. Я боялся, что твоя мать узнает. Я
боялся, что этот город узнает. Я не хотел терять эту жизнь, которую я построил для себя.
Ты ошибаешься насчет одной вещи, однако. Я проверял его. Как ты думаешь, почему ты
ускользал, чтобы вызволить его из проблем или оставался с ним, когда он был один? Ты
думаешь, что ты настолько хорош, будучи подлым? Ты не был. Когда ты уезжал к нему, я
следовал за тобой. Я наблюдал за вами обоими. Я наблюдал, как ты исправлял его
проблемы, вытаскиваешь его из беспорядков и остаешься на его стороне, когда он был
один. Я всегда был там. Я был горд тем, что ты был у него, когда я не был. Я не горжусь
собой, Сойер. Я буду жить с этим сожалением всю оставшуюся жизнь. Тем не менее, я
горжусь Бо. Он превратился в человека, каким, я всегда надеялся, он будет. Он сильнее, чем ты, из-за жизни, которой он жил. Он сложнее в какой-то степени, но он хороший
мальчик.
Мой папа протянул руку и открыл ящик в столе, который он всегда запирал, и достал
большой альбом и положил его на стол.
— Иди, посмотри.
Я подошел и открыл кожаный переплет, чтобы увидеть фотографии Бо ребенком. |