|
Он с каменным лицом протискивался сквозь толпу, не обращая внимания на назойливых нищих, гадалок, зазывал, и мне ничего не оставалось, как следовать в кильватере за ним. Наконец Али свернул к одной из лавок, в которой торговали драгоценностями. Зазывала — пацаненок лет десяти — сразу оживился, схватил его за рукав, но Али только досадливо отмахнулся и что-то строго сказал… — Что здесь? — тихо спросил я на русском, тихо, потому что светиться здесь как русским мне не улыбалось. Не потому, что здесь не любили русских — здесь, на этой улице со всем почтением встретили бы и самого шайтана, заведись у него в кармане лишние денежки. Просто мне не хотелось, чтобы кто-то запомнил, что здесь были русские… Вышел и хозяин лавки — пожилой, осанистый, с длинной седой бородой араб, поздоровался с Али, как это принято на Востоке, пожимая руку гостя двумя своими руками. Кивнув на меня, что-то коротко спросил — Али ответил. После чего хозяин кивнул и направился в глубь лавки… — Уважаемый Муртади предлагает следовать за ним… — тихо сказал мне Али. — Мы здесь зачем? — Иди и сам увидишь… А лавочка-то оказалась совсем не простой. Как и многое на Востоке — с двойным дном. В подвале (который здесь вообще есть далеко не у каждого строения) оказалась замаскированная дверь, ведущая в другое помещение. Хозяин, прикрыв собой часть стены, проделал какие-то манипуляции — и целая полка, на которой был сложен запас товара, поползла в сторону. Зайдя в открывшееся помещение, я остановился на пороге, с удивлением присвистнул… Того, что лежало на стеллажах — явно армейского происхождения, хватило бы, наверное, на пару батальонов. Причем большая часть оружия была армейской, запрещенной к гражданскому обороту… Хозяин снова что-то сказал… — Уважаемый Муртади предлагает дорогим гостям выбрать, что им по душе… — перевел Али. — Слушай, — потрясенно сказал я по-русски, — а он не боится? — Чего? — Ну, полиции там… — Полиции… Муртади платит всем исправникам в городе, это у него розничный магазин, а есть ведь еще и оптовые склады. А потом — у него негласное соглашение с жандармерией. Он не продает ничего религиозным и национальным экстремистам — а те знать не знают про Муртади. Да и те, кто покупает, об этом месте не сильно распространяются — понимают, что им придется сюда обращаться еще не раз. — А ты как узнал… — Да так… На Востоке вообще для своих секретов нет… В раздумье я прошелся мимо полок, лихорадочно вспоминая, сколько у меня в кармане денег. Выходило более чем достаточно, рептильный фонд в полиции был богатым, но вынимать и пересчитывать толстую пачку денег в любой восточной лавке глупо. Наоборот, надо прикидываться бедным, тогда получишь хорошую скидку, поэтому деньги по совету Али я еще в машине разложил на несколько частей и рассовал по разным местам, усложнив задачу еще и карманникам, которых в этих краях тоже было немало… Оружие было всех видов, моделей и стран — даже из Японии, которая вообще производит в основном для себя и на экспорт ничего не отправляет. Большая часть оружия — и это объяснимо — была русской, явно пущенной налево с армейских складов. Дальше примерно поровну шли американские и германские образцы. Германские — в основном не из самой Германии, а из свободной провинции Богемия, где оружие было основным экспортным товаром. Британских и прочих образцов было совсем мало, что и неудивительно — боевое оружие Британской империи было дорогим по цене и при этом намного уступало русским, германским и американским образцам по своим характеристикам. В отличие от охотничьего, боевое оружие британцы делать так и не научились… Русское оружие отпадало сразу — а жаль. |
