— Интересно, — Глеб отхлебнул из бокала, изучая мужчину, стоявшего у колонны.

Комплекцией мужчина был почти такой же, как Глеб. Глубоко посаженные глаза под темными бровями, почти сросшимися над переносицей, крепкие руки, пальцы с короткими ногтями. Пальцы постоянно двигались, лицо оставалось непроницаемым. Мужчина со снисходительным видом наблюдал за игроками — так обычно смотрит профессионал на любителей. Он знает наперед, что произойдет, видит намного дальше, чем другие. На мужчине был серый свитер с замком на горле. К нему подходили знакомые, приветствовали его. Он кивал, пожимал руки, оставаясь невозмутимым. Наконец, он подошел к бармену и негромко произнес:

— Привет. Койдановский был?

— Нет, пока не было, — с почтением, но без угодливости сказал бармен.

— Налей сто граммов коньяка. Бармен взял бутылку и налил в низкий бокал.

— И чашку кофе сделай, для начала покрепче.

Бармен выполнил и эту просьбу. Тубус с кием мужчина держал в руках, не расставаясь с ним ни на секунду. Он взглянул на Глеба, быстро, но пристально. По каким-то одному ему известным признакам он понял, что Глеб игрок и, скорее всего, неплохой, хотя тубуса с личным кием рядом с ним не было. С бокалом коньяка и чашкой кофе, держа тубус под мышкой, мужчина двинулся к дальнему, не освещенному столу.

— С кем он играет постоянно? — спросил Глеб.

— Он со всеми грает. Хотите, с вами сыграет?

— Пока не знаю, пока не очень хочется.

— Но предупреждаю, — бармен почему-то проникся доверием к Сиверову, — он очень хорошо играет. А лохов разводит в два хода. Глеб пожал плечами:

— Это не про меня. Хороший кофе варите.

— Не я варю. Машина новая, давление хорошее и кофе свежий. Вот и получается.

Бармен протирал и так идеально чистые стаканы. Стучали шары, звучала негромкая музыка. Многие игроки и зрители курили, но дым в помещении не задерживался, он исчезал в вентиляционных решетках над столами.

— Хорошо у вас.

— Да, место тихое. Да и готовят у нас хорошо, у нас повар армянин. Может, хотите поужинать?

— Пока не хочу, — признался Глеб. Ему и в самом деле есть абсолютно не хотелось. — Сделайте мне еще кофе.

— С удовольствием, — ответил бармен.

Через пару минут чашка ароматного кофе стояла перед Глебом. Он взял ее и направился в дальний угол зала. Там Сергей Коптев, брат Стаса Коптева, неторопливо сворачивал свой кий. Собрав на столе пирамидку, он поставил перед ней шар. Пил коньяк маленькими глотками, курил, иногда прикладываясь к чашке с кофе. Глеб подошел к столу.

— Хотите сыграть? — испытующе взглянув на Сиверова и смерив его с головы до ног взглядом, осведомился Коптев-младший.

— Давно не играл, — признался Сиверов.

— Так все говорят. Я тоже давно не играл, почти неделю.

— А если точнее?

— Если точнее, — выпуская тонкую струйку дыма, произнес Коптев, — то ровно девять дней.

— Что так? — спросил Глеб, беря в руку шар.

— Недосуг как-то было. Работа, вот и не заходил в зал, — Коптев положил кий на зеленое сукно стола и указательным пальцем подтолкнул его. Кий медленно покатился к противоположному бортику.

— Хороший стол, — заметил Сиверов.

— Лучший в зале. Я на нем всегда играю. Ну что, попробуем?

— Пожалуй, можно. Я, кажется, созрел. Глеб снял пиджак и остался в легком свитере.

— В «американку»?

— В нее, родимую.