— Выпей, я не хочу, чтобы ты умерла.

— Мне самой этого не хочется.

Мелкими глотками, не отрываясь, Роза выпила весь коньяк и зажмурила глаза. В горле пекло. Спиртным она не злоупотребляла, но не из моральных соображений — берегла красоту.

— За все, что хорошо кончается!

— Еще ничего не кончилось, — напомнила Роза. Фагот выпил коньяк и ощутил, что страх уходит.

— Может, они следят за нами, чтобы мы вывели их на Тихона? — спросила девушка.

— Если бы они нас не упустили, мы бы уже были в наручниках.

— Надо позвонить Тихону. Никита буднично опустил бриллиант в карман куртки и застегнул молнию.

— Карманников боишься? — засмеялась Роза.

Из автомата Никита позвонил Тихону. Тот таким тоном, будто речь шла о каком-то заурядном деле, поинтересовался:

— Получилось?

— Нет, сорвалось, но, к счастью, все остались при своем: мы с товаром, они — с деньгами.

— Я так и думал. Приезжайте.

Роза впервые оказалась у Тихона в квартире. Раньше ей представлялось, что жилище Тихона должно выглядеть дворцом из «Тысячи и одной ночи», но оно мало чем отличалось от снятой квартиры, ключи к которой Тихон, не раздумывая, отдал ей и Никите.

— Вот камень, — сказал Фагот. — У меня такое чувство, что я больше никогда не прикоснусь к нему.

Он положил на стол салфетку, развернул ее. Тихон двумя пальцами сжал бриллиант, посмотрел сквозь него на свет.

— Красив, зараза, — и опустил его в пол-литровую банку с водой. Роза, впервые увидевшая этот фокус, завороженно смотрела на банку.

— Сколько я тебе должен? — не оборачиваясь, поинтересовался Павлов.

— Тихон, никакие деньги не окупят того, что я пережила сегодня.

— Значит, будем считать, что мы квиты. Когда-то я спас тебе здоровье, красоту и жизнь. Теперь ты мне ничего не должна.

— Тихон, я верю в твою звезду. Ты сумеешь распорядиться брюликом. Я собственными глазами видела живьем семьсот тысяч баксов, которые чуть не оказались в моих руках, и понимаю, он стоит большего. Тихон усмехнулся и покачал головой.

— Нет, я не стану его продавать. Пусть стоит в банке с водой в холодильнике. Вечерами, когда становится одиноко, буду доставать его и глядеть, пусть греет мою душу. Роза почувствовала себя лишней. Поднялась.

— Поздно, мне надо идти. Я переволновалась, теперь хочется спать.

— Безвыходных положений не бывает, — задумчиво проговорил Тихон, и махнул рукой, мол, можете уходить.

Роза шла по улице под руку с Фаготом. На нее навалилась ужасная усталость, глаза слипались.

— Ты не воспринимай меня всерьез, — попросила Роза. — Я самая обычная проститутка, хоть и очень умелая. Меня нельзя любить.

— Разве я сказал, что люблю тебя?

— Мне так показалось.

— Ты мне нравишься. Это другое дело.

— Нет, — покачала головой Роза, — не я тебе нравлюсь, тебе нравится заниматься со мной сексом.

— Можно сказать и так. Роза увлекла Никиту в подъезд.

— Не бойся, — прошептала она, — приставать не стану. Просто дальше тебе не стоит идти в таком виде.

— Еще пару кварталов можно, знакомых я здесь не встречу.

— Я о ментах говорю, тебе срочно нужно изменить имидж.

— Меня никто не засек.