Валерия Вербинина. Бриллиант ФортуныАдъютанты удачи – 2
Глава первая, в которой особый агент получает особое задание
Граф Чернышёв нервничал. Это состояние вовсе не свойственно военному министру, известному в свете своей выдержкой, но факт остается фактом: граф был неспокоен. Он ходил взад-вперед по своему кабинету, заложив руки за спину, и то и дело бросал взгляд на большие напольные часы, украшенные множеством затейливых фигурок. Вершковой толщины ковер скрадывал шаги, и монотонное тиканье часов – единственный звук, нарушавший тишину в кабинете. Сам кабинет обставлен с той нарочитой скромностью, которая при императоре Николае Павловиче стала считаться хорошим тоном. Массивный стол с множеством ящиков, несколько стульев с гнутыми ножками, пузатый приземистый шкапчик в углу да уже упомянутые часы – вот, пожалуй, и все. На противоположной от окна стене висел парадный портрет государя в мундире, ботфортах выше колен и белых лосинах. На руках – белые перчатки с крагами, слева на боку – сабля в ножнах. Голова слегка повернута вправо. Левая рука придерживает лежащий на столике шлем с двуглавым орлом. Поглядев на портрет, Чернышёв неожиданно обнаружил, что выпуклые глаза императора из-под высокого лба пристально следят за ним. Граф даже поежился, но тут часы заворковали нежную мелодию, которая означала, что настало десять. В то же мгновение растворилась входная дверь. Граф живо обернулся. – Вызванный по вашему распоряжению господин Каверин прибыл, ваше превосходительство, – доложил вошедший адъютант. Его превосходительство нетерпеливо махнул рукой. – Немедленно пропустить! Адъютант почтительно испарился, а его место занял загорелый, поджарый блондин в партикулярном платье, которое не слишком вязалось с его явно военной выправкой. Не предлагая своему посетителю сесть, Чернышёв молча изучал его. Лицо смелое, энергичное, ярко блестят серо-зеленые глаза. Нос тонкий, прямой, рот четко очерченный, а подбородок, пожалуй, таит излишнее упрямство. Несмотря на это, граф остался вполне доволен результатами осмотра. Он искренне считал себя неплохим физиогномистом и, наверное, не на шутку удивился бы, если бы ему заметили, что он упустил из виду самое главное качество вошедшего. А именно: Алексей Каверин был чертовски хорош собой, и любая женщина от Мадрида до Владивостока, не владея искусством чтения лиц, в первую очередь заметила бы именно это. Однако опытному царедворцу не было дела до подобных мелочей. Люди интересовали его только как орудия, подчиняющиеся или не подчиняющиеся его воле, и на своего посетителя он смотрел как на одно из таких орудий. – Я рад, что вы вернулись с Родоса целым и невредимым, – сказал он. – Присаживайтесь, прошу вас. Алексей сел. Он был готов к тому, что сейчас его начнут расспрашивать о последней миссии, которая оказалась на редкость опасной и в то же время на редкость скучной, как и подавляющее большинство секретных миссий. Граф Чернышёв тоже почувствовал, что надо поддержать беседу – хотя, по правде говоря, то, ради чего его подчиненный ездил на Родос, теперь волновало его меньше всего. Он даже хорошенько не помнил причину, по которой Каверин там оказался, – что-то связанное с турецко-греческими делами, но что именно, напрочь вылетело у министра из головы. Тем не менее Чернышёв любезно улыбнулся и спросил первое, что пришло ему на ум: – Как прошло ваше путешествие? – Прекрасно, – ответил особый агент Алексей Каверин, почти не покривив душой. В самом деле, за время, которое он провел на острове, его пытались убить всего пять раз. – А сам Родос? Какого вы о нем мнения? Алексей оживился. Он ожидал, что ему предстоит скучный разговор о политике, о том, как турки, которым тогда принадлежал остров, притесняют бедных греков, исконных обитателей, но граф, казалось, интересовался вовсе не этим. |
