— Просто попробовала… Посмотрела, потянула и оказалось, что крышка гнётся? — предположил Шумилов.

— Может и так, конечно. Но это несколько странно… И потом, еще тот факт, что она лечилась от умственного расстройства, и даже не раз. Это очень опасный контингент, Вы знаете об этом не хуже меня. Такие люди живут в придуманном ими мире. А что, если она вычитала подробности из газет, а потом как бы примерила на себя эту роль? Газеты столько всего понаписали об этом, что можно в мельчайших деталях представить, как и что там происходило. Это все я к чему говорю… Прежде чем отправлять ее в полицию с определением «подлиннный убийца Сарры Беккер», надо сначала все проверить, и желательно на месте, в самой кассе ссуд. Знаю, что это … не совсем законно, — упредил он возражения Шумилова, — но у нас просто нет другого выхода. Есть у меня соображения, как это все устроить. А вас я попрошу вот о чем, Алексей Иванович: наведите самые подробные (насколько только это возможно) справки о жизни Семёновой. У кого служила, с кем общалась по — приятельски, любовники, этот самый Безак — что за птица. Далее: она болела, лежала в больницах — где, когда, с какими диагнозами. Работы много. Но речь идет о спасении не просто честного имени Мироновича, а о самой его жизни. В расходах не стесняйтесь, он человек не бедный и дал мне санкцию на подобные расходы. Впрочем, я знаю Вашу репутацию, лишнего не запросите.

— Я так понимаю, что у нас есть преступник, но розыск не закончен? — уточнил Шумилов.

— Спасибо за перевод с русского на русский, — улыбнулся Карабчевский.

13

Несколько последующих дней Алексея Шумилина оказались заполнены разнообразной суетой и множеством разъездов. Ему пришлось повидаться и поговорить с большим количеством самых разных людей. Жизненный путь Екатерины Семёновой — по крайней мере последние годы её проживания в Санкт — Петербурге — благодаря этим встречам удалось реконструировать довольно полно. Закончив эту важную — но в общем — то рутинную — работу, Шумилов явился к Карабчевскому с отчётом.

Сидя в уютном кабинете Николая Платоновича и попивая ароматный чай со смородиновым листом, он в таких словах подитожил свою работу:

— Семёнова умудрилась восстановить против себя всех знакомых, подруг, работодателей и даже бывших любовников. Когда у неё заканчивались деньги, она беззастенчиво воровала у своих знакомых то ценное, до чего дотягивались руки: серьги — у соседки по палате, золотые часики с цепочкой — у некоей Павловской, гребень черепаховый — у старушки, к которой одно время ходила в качестве сиделки. Потом вещи продавала или закладывала. В конце — концов от неё все отвернулись. Единственный человек, с которым она общалась последние месяцы, был Безак. Собственно, на нём сосредоточились все её жизненные интересы. Она чрезвычайно боялась его потерять. Но и Безак был ей под стать, даром что бывший полицейский. Он был в курсе краж и помогал сбывать вещи. Так, он заложил вещи, украденные Семеновой у соседа по гостинице, судебного рассыльного Эйсмонта — мундир и два ордера ко взысканию на 4 рубля 50 копеек каждый.

— Вы сказали «у соседа по гостинице»?..Но ведь она вроде бы квартировала в доме Швидленда? — уточнил Карабчевский.

— За последние 4 года Семёнова сменила не меньше дюжины адресов, это были и гостиницы, и дешевые пансионы, и просто комнаты.