Гарт нашел под столом руку дочери и благодарно сжал ее, в ответ девочка радостно заулыбалась. Она, кажется, уже не думала о прошлом, главное — папа был рядом с ней, и она была счастлива. Как легко она его простила!

Глава пятая

Скоро каникулы. Дети уже считали дни и каждое утро хором пели: «Двенадцать дней до каникул… Одиннадцать дней до каникул… Десять дней до каникул…»

— Мама, ты уже подписала заявления? — спросил за завтраком в последний день учебы Адриан.

— Заявления? — переспросила Фэй.

— Заявления о том, что после праздника мы можем прийти домой позднее. Нам нужно принести их сегодня в школу.

— Да, конечно, где же они?

— Прямо перед тобой, — ответил Адриан.

— Извини. Да. Вот и все, — торопливо сказала Фэй, чувствуя, что дети с удивлением смотрят на нее.

— Все в порядке, мама? — забеспокоился Адриан.

— Конечно же, мой дорогой.

— Ты такая смешная, — протянула Синди. — И рассеянная.

— Ничего подобного, — ответила Фэй, напуганная тем, как тонко дети чувствуют ее волнение.

— Нет, правда, мам, — настаивал Адриан. — Мы тебя спрашиваем, а ты не отвечаешь.

— Я думаю. Сейчас пойду разогрею мотор. А у вас есть десять секунд на то, чтобы объяснить Грому ситуацию, а то подумает еще, будто вы покидаете его навсегда. И Синди, пожалуйста, объясни это ему получше. Я не хочу, чтобы он опять поцарапал сиденье.

Фэй отправилась к машине, но, даже когда она отвезла детей в школу, волнение почему-то не прошло. В последнее время, после празднования ее дня рождения, с ней творилось нечто странное.

Когда Гарт спорил и боролся с ней, ей легко было держать его на расстоянии. Но после того как в ресторане он поговорил с ней так душевно, с такой нежностью и тоской, ей стало казаться, будто мужчина, которого она некогда любила, все еще живет в нем. Когда он прижал ее руку к своей щеке, бессознательно повторяя их первое свидание, она была так смущена нахлынувшими чувствами, что едва не вырвала ее.

В последнее время ей не удавалось отогнать от себя фантастические мечты, о которых она давно, как ей казалось, забыла. Разум предостерегал ее от совершения повторной ошибки, но справиться с чувствами порой не удавалось.

Ей необходимо увидеть Кендала, он успокоит ее и даст добрый совет, решила Фэй и тут же с ужасом поняла, что не сможет посмотреть ему в глаза.

Вернувшись домой, она инстинктивно пошла в ту комнату, где они с Гартом сидели в ту ночь, приблизилась к дивану, на котором он взял ее за руку…

Внезапно она заметила папку с бумагами. Утром, когда Гарт собирался на работу, она видела ее в его руках, он намеревался положить ее в портфель. Очевидно, забыл.

Фэй быстро подняла трубку и набрала номер его офиса. Ей ответила Мэри, секретарша Гарта, приятная, средних лет женщина, которую Фэй видела несколько раз и к которой относилась с симпатией.

— Мистер Клейтон на совещании, он просил его не беспокоить, — сказала она. — Чем я могу вам помочь?

Фэй хотела было объяснить Мэри ситуацию, но вспомнила, что нечто похожее уже случилось много лет назад. Тогда Гарт рассердился на нее за то, что она рассказала одному из его помощников о совершенной им оплошности, так как, по его убеждению, никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя признаваться в собственной слабости перед сотрудниками.

— Мне необходимо поговорить с ним, — настояла она. — Это важно.

— Одну минуту.

Голос Мэри стал тише, когда она отвернулась от трубки:

— Это миссис Клейтон.