|
В глубине души она надеялась, что оно побудит Джеймса снова затронуть тему алмазов. Парадный ужин решили устроить в большой гостиной, той самой, где накануне проходил спиритический сеанс. Леди Элизабет была против, так как на ее памяти гостиную никогда не использовали в подобных целях, но Берти был непреклонен. Ему хотелось устроить что-то непревзойденное. Горела большая люстра, ярко освещая каждый уголок гостиной, сверкало столовое серебро, в бокалах искрилось шампанское, живые цветы источали сладкие ароматы. Туда-сюда сновали слуги, разнося лакомства, от одного взгляда на которые текли слюнки. Берти Аркрофт действительно постарался. За несколько часов под его требовательным руководством была создана настоящая сказка.
Все обитатели Аркрофт-Хауза были потрясены, Мэгги особенно. Ведь все это делалось для нее. Она прижала ладони к пылающим щекам и прошептала: — Берти... это же настоящее чудо... Граф Кентский изящно поклонился. Он горько сожалел, что у него нет в настоящий момент роскошной шляпы с плюмажем, которую можно было бы снять в торжественном поклоне. — Вы достойны всех чудес света, Изабель. Эти слова были сказаны настолько тихо, что только Мэгги расслышала их. Выражение глаз Берти напомнило ей лицо Джеймса в библиотеке. В них горело похожее пламя, и Мэгги стало не по себе. С первого момента их знакомства она сказала себе, что не будет поддаваться обаянию Берти и закроет наглухо свое сердце; Мадам Ламож сразу предупредила ее, что Бертрам Аркрофт — известный ловелас: Его манеры, улыбки, выражения — все выдавало немалый опыт. Мэгги знала, что если она позволит себе увлечься неотразимым аристократом, это плачевно отразится наделе. И до сих пор ей с блеском удавалось следовать этому решению. Однако сейчас, глядя в голубые глаза Берти, девушка внезапно осознала, что ее броня готова дать трещину. Ее сердце жестоко мстило за то, что она упорно подавляла его естественные порывы... — Вы льстите мне, — растерянно прошептала она, мысленно проклиная всех мужчин мира, а братьев Аркрофт в особенности, за то, что они словно сговорились лишить ее покоя в тот момент, когда ей особенно необходимо здраво мыслить... За ужином царила легкая, непринужденная атмосфера. Дамы немного выпили и раскраснелись, даже суровая леди Элизабет соизволила рассказать парочку анекдотов. Леонарда веселилась вовсю, Кэтрин вторила ей. Лишь Мэгги вела себя как обычно. Она делала вид, будто не она является истинным виновником торжества. Впрочем, так оно и было. Ведь по-настоящему все началось из-за бриллиантов. Внесли праздничный торт. Он был необъятных размеров, его украшали целые фрукты и взбитые сливки. Откуда зимой в Аркрофт-Хаузе могло появиться подобное чудо, не знал никто. Леонарда снова почувствовала укол ревности. Несомненно, это Берти раздобыл где-то в городе, ведь у него очень быстрая машина и ему ничего не стоило смотаться за несколько часов в какую-нибудь дорогую кондитерскую. Как он внимателен к ней, с тоской думала баронесса. Рано я радовалась, когда застала ее с Джеймсом. Эта выскочка, видимо, решила обоих братьев к рукам прибрать... После чая, за которым все воздали должное великолепному произведению кондитерского искусства, Мэгги стали вручать подарки. Леди Элизабет по-отечески поцеловала девушку в лоб и подарила ей книгу об истории Англии издания прошлого века. Мэгги была растрогана до глубины души. Кэтрин торжественно вручила ей шаль собственной работы, а Леонарда — миленький браслетик из янтаря. Подарком Джеймса была старинная гравюра, изображающая залитую дождем лондонскую улицу. Но Берти превзошел всех. Во время вручения подарков он неожиданно исчез. В суматохе никто этого не заметил. Вдруг полилась чудесная музыка, волшебная, чарующая. Все как по команде посмотрели на двери. Они были широко распахнуты, и в гостиную, играя, постепенно заходили мужчины и вставали правильным полукругом. Они были невелики ростом, черноволосы и смуглолицы, одеты в живописные костюмы: белые рубашки с отложными воротниками, узкие зеленые штаны и длинные коричневые жилеты, расшитые зелеными цветами. |
