— Ты опять оправдываешь его, бабушка.

— Нет, Берти, на этот раз все действительно серьезно. — Леди Элизабет поникла. — Джеймс давно узнал одну страшную правду, и она отравляет все его существование...

Леди Элизабет замолчала, не расположенная углубляться в эту тему.

Правду о смерти нашей матери? — спросил Берти с понимающей усмешкой. — И какую же?

Леди Элизабет беспомощно посмотрела на внука и, углядев в его глазах что-то понятное лишь ей, закрыла лицо руками.

— Всю, — глухо произнесла она. — Что мой сын задушил свою жену сразу после того, как она родила Джеймса...

Кэтрин и Мэгги ахнули. Значит, это — совсем не отвратительная выдумка, а страшная правда.

— И чем ты объяснила ему это? — Берти не выказывал ни капли удивления.

— Приступом помешательства, — выдавила из себя леди Элизабет.

Она была сокрушена. Всю жизнь будучи уверенной в том, что постыдная тайна умерла вместе с ее непутевым сыном, она не думала, что доживет до дня разоблачения, когда ей придется в присутствии посторонних людей вспоминать о собственном преступном сыне.

— Но откуда ты знаешь об этом? — воскликнула она, когда осознала, что Берти тоже знает о том, что произошло в Аркрофт-Хаузе двадцать восемь лет назад.

— Неважно, — отмахнулся он. — Видимо, эта семья не умеет хранить секреты. Но как ты могла так поступить, бабушка? Ты все сделала неправильно. Когда-то ты позволила своему сыну уйти от наказания, потом обвинила его в сумасшествии, искалечив собственного внука...

— Почему? Это объяснение удовлетворило его.

Сдавленный стон вырвался из груди Бертрама.

— Ты до сих пор не понимаешь, что натворила. Как Джеймс должен был себя чувствовать после этого? Родная бабка говорит ему о том, что в семье безумие, да еще и подозревает, что он унаследовал его от своих предков. Теперь я понимаю, что нельзя его обвинять ни в чем. Бедный брат жил все время с ощущением, что над ним навис дамоклов меч. Отсюда и его поведение, и его ненависть ко мне... Почему ты не промолчала, зачем рассказала ему про убийство?

— Он все знал сам, а ко мне пришел лишь за объяснениями! — выкрикнула леди Элизабет в отчаянии. — Что же я могла ему сказать?

— Правду, — холодно сказал Берти. — Настоящую правду.

— Какую правду? — начала она, но осеклась, видя непреклонный взгляд внука. — Берти...

Догадка сверкнула в ее глазах.

— Неужели ты знаешь...

Берти кивнул.

— Да, я знаю. И знал все эти годы, когда ты плела Джеймсу разные небылицы вместо того, чтобы просто рассказать ему правду. Но тебе было страшно. Больше всего на свете ты боялась, что пострадает наше безупречное имя. Ты предпочитала культивировать в Джеймсе мысль о наследственном безумии и лелеять его пороки, чем открыто признаться в том, что благородная супруга твоего сына была задушена мужем за измену и что наследник титула, граф Бертрам Кентский, — не твой внук!

— Ничего себе, — присвистнула Кэтрин. — Элизабет, а вы уверяли меня, что рассказали все семейные тайны. Разве так поступают с семейным врачом?

— Я не думала, что это имеет значение...

Горькая усмешка тронула губы Берти.

— Сейчас не время притворяться, бабушка. Или мне следует прекратить тебя так называть? Пожалуй, эта старая история самое важное из того, что случилось с этой семьей. Моя мать, хрупкая и нежная девушка, не по своей воле выходила замуж за графа Кентского. Ее сердце было отдано другому. Однако девушке из аристократической семьи на роду было написано стать графиней, и она ею стала. Семейная жизнь не принесла ей счастья. Она искренне пыталась полюбить мужа, но безуспешно, и, когда в ее жизни неожиданно вновь появился избранник ее сердца, она потеряла голову.