|
Ее колени были зажаты коленями толстяка. Бледное лицо с отчетливым красным отпечатком ладони было повернуто к Бонду. Глаза как у загнанного зверя, рот приоткрыт в изумлении. Беловолосый лежал на постели. Сейчас он поднялся, опершись на левый локоть, а его правая рука застыла на полпути к висевшей на левом боку кобуре с пистолетом. Он без всякого любопытства смотрел на Бонда, а тонкие губы приоткрылись в ничего не выражающей улыбке "как щель почтового ящика". Изо рта у него торчала, похожая на язычок змеи, длинная зубочистка. "Беретта" была все так же направлена между толстяком и беловолосым. Когда Бонд заговорил, голос его был ровным и уверенным. - Тиффани, - как можно отчетливее сказал он. - Встань на колени и отползи, нагнув голову как можно ниже, на середину каюты. Бонд не смотрел на нее, переводя взгляд с одной мишени на другую. - Я здесь, Джеймс. - Голос, полный надежды и восхищения. - Встань и иди в ванную. Запри дверь. Ляг в ванну и лежи там, не двигаясь. Он краем глаза проследил, как она прошла в ванную комнату, и услышал, как щелкнула дверь. Теперь пули ее не достанут, и ей не придется видеть то, что произойдет. Три метра отделяли одного бандита от другого, и Бонд подумал, что если они успеют выхватить оружие, то ему придется плохо. В тот же момент, как сам он выстрелит в одного из них, второй успеет выстрелить в него. Пока его пистолет молчал, под угрозой смерти были они оба. Но как только раздастся первый выстрел, один из них еще будет жив. - Сорок восемь, шестьдесят пять, восемьдесят шесть. Одна из разновидностей комбинаций в американском футболе. Комбинаций, десятки которых они наверняка репетировали друг с другом сотни раз. Выкрикнув эти слова, толстяк распростерся на полу, а его правая рука метнулась к поясу брюк. В тот же миг человек на постели развернулся и головой вперед бросился рыбкой в направлении Бонда, превратившись сразу в очень небольшую мишень. Его рука уже достигла кобуры... Пистолет Бонда бесшумно плюнул огнем. Пуля вошла точно в лоб, у самой кромки белых волос. Рука мертвеца конвульсивно нажала на спуск, и пуля из его пистолета безобидно вспорола матрас. Толстяк взвизгнул. Прямо на него смотрел казавшийся ему огромным черный зрачок "беретты", которой была безразлична его дальнейшая судьба и которая лишь выбирала, в какой именно сантиметр потного лба всадить пулю. А пистолет самого толстяка все еще был лишь на уровне расставленных колен Бонда, и пуля из него попала бы не в Бонда, а в выкрашенную белой краской стену каюты. - Брось оружие. Пистолет с глухим стуком упал на ковер. - Встать. Толстяк поднялся на ноги и смотрел на Бонда так, как туберкулезный больной, только что откашлявшись, смотрит на свой платок, опасаясь самого худшего. - Сядь на стул. Не надежда ли мелькнула в глазах толстяка? Бонд не позволил себе расслабиться. Толстяк медленно повернулся. Он вытянул руки над головой, хотя Бонд и не говорил ему поднять их, сделал два шага к стулу и опять медленно повернулся, как будто собираясь сесть. Он стоял лицом к Бонду, и когда начал опускаться на стул, руки его вполне естественно опустились, не менее естественно двинулись за спину, как бы нащупывая стол, но правая рука зашла за спину гораздо глубже левой. |
