Со стороны водопоя доносилось журчание. Там оказались пчелы. Небольшие, кругленькие, мохнатые пчелки-антофоры носились целыми стайками, и все издавали крыльями строго один музыкальный тон.

Что же пчелы делали?

Они собирались плотными кучками и толкали землю своими блестящими черными хоботками: не было сомнения в том, что пчелы высасывали влагу. Им, видимо, были необходимы минеральные соли. Так же поступают бабочки-боярышницы, голубянки и некоторые другие насекомые.

У самого берега, где земля была более влажной и даже мокрой, пчелы не садились. Их привлекала подсыхающая почва, где соли были в концентрированном растворе. На ней пчелы собирались по нескольку сотен штук. Громкий и стройный оркестр их крыльев продолжал звучать одним тоном. Какой неукоснимый стандарт! Взмахи крыльев пчел были у всех одинаковой частоты, судя по тону, около 200 в секунду.

Но вот в многоголосый хор ворвалась иная нотка. Ее внесла такая же, как и все остальные, пчела-антофора, но только чуть светлее. Это была цветовая вариация, какую способны различить лишь зоркие глаза специалистов-систематиков. Частота взмахов крыльев у этой пчелы оказалась несколько иной.

К круглому синему озеру слеталось много пчел. Быть может, даже за несколько километров летели они сюда. В большинстве они были порожние, лишь у немногих на голенях задних ног в специальных корзинках хранился груз — комочек яркой цветочной пыльцы.

Наверное, много тысяч лет, с тех пор как существует озеро, пчелы летают сюда за солями, и эти посещения уже давно стали инстинктом.

Комочки на машине

На конце брюшка поденочки — желтые яички.

После долгого подъема мы на пологой вершине Семинского перевала. Отсюда совсем близко облака, а некоторые вон, уже улеглись на голую, каменистую гору. Вокруг почти синий кедровый лес с зелеными полянками густых трав, цветов и зарослей вереска. Бежит горный ручей, посвистывают бурундуки, кричат кедровки.

Мы решили воспользоваться прозрачной водой ручья и помыть изрядно запыленную машину. Коля таскает брезентовым ведром воду, Зина орудует тряпкой и ворчит на какие-то комочки, которые прилипли к капоту машины и с трудом отмываются. Коля внимательно разглядывает их, потом берет лупу.

— Это икра, настоящая икра! — кричит он.

Откуда икре здесь взяться? Не упала же она с неба? Да и почему она только на капоте машины?

В сильную лупу видно, что комочки состоят из множества маленьких, слегка ссохшихся шариков. Это, наверное, яички насекомых. Но как они сюда попали, никто из нас не может объяснить.

Коля фантазирует. Он непременно должен разобраться во всем непонятном. Икра, конечно, упала с дождем. Известны же дожди из рыб, лягушек и даже апельсинов. Ее мог захватить и поднять в воздух с болота вихрь. Быть может, это произошло совсем не здесь, на Алтае, а далеко, где-нибудь в Монголии или Средней Азии.

После обеда мы продолжаем путь. Теперь дорога идет под уклон. Кедровые леса постепенно сменяются лиственничными. Из машины я вижу большой муравейник, и тут обязательно должна быть наша хотя бы кратковременная остановка.

Пока мы рассматриваем муравейник, над машиной собирается рой насекомых. Это поденочки. Они приплясывают в воздухе, падают на лакированную поверхность кузова и прыгают по ней, подергивая брюшком. Над капотом машины танцы совсем необычны. Поденочки прилипают к металлу и, беспомощно взмахивая крыльями, с трудом отрывают свое тело. На конце их брюшка желтые комочки, такие же, как те, что трудно смывались с капота. Это яички.

Почему же они прилипают к капоту?

Это очень просто: капот прикрывает мотор и сильно нагрет.

А что за пляска над машиной?

Ответ только один: блестящая машина обманула поденочек.