|
Чужак беспомощно пожал плечами: — Понятия не имею. — Кажется, не так глубоко, как я думал. Да и артерия не задета. Совсем рядом прошло, — сказал Мартин, снова склонившись над раной. — Повезло девчонке, — хмыкнула Марла и, поразмыслив, добавила: — Очень повезло. Мартин открыл зеленую коробку и достал оттуда перевязочный пакет, иглу с толстой нитью и сложенный кусок белой материи, от которой исходил странный запах, почему-то напомнивший Юэну о детстве, хотя причину этого он понять никак не мог. Старик ловко вытащил железку из поврежденной ноги и обработал рану спиртом из бутылки. Девушка дернулась и взвизгнула, ненадолго распахнула глаза, но тут же снова потеряла сознание. Еще раз внимательно осмотрев рану и не найдя осколков, Мартин кивнул и начал зашивать края. В этом он, очевидно, был большой мастер: не успел Юэн опомниться, как старик уже перекусил нить, потом развернул кусок белой ткани и извлек на свет стеклянную баночку. Он распечатал ее, и странный резкий запах усилился. — Что это? — спросил Юэн. — Гвоздичное масло, — ответил врач. Юэну это ни о чем не говорило. — Давно, еще в пору цивилизации, его применяли дантисты. Здорово помогает от нагноения, — объяснил старик. — Запах как будто из детства, — задумчиво произнес Юэн. — Ну правильно, — улыбнулся Мартин. — Красное вино, сахар, гвоздика, еще кое-какие специи — и вот тебе глинтвейн на Рождество. Юэн не мог сказать наверняка, что он помнил именно это, но что-то в его душе зашевелилось. — Мы нашли кучу этого добра. До войны его расходовали мало, а хранится оно долго, — объяснял Мартин, щедро нанося масло на зашитую рану. — Если повезет, заражения не будет, и она выйдет отсюда на двух ногах, — добавил он и ослабил жгут. Убедившись, что сильного кровотечения нет, Мартин начал бинтовать ногу, время от времени поглядывая на Марлу. — Ты точно не встречал ее раньше, Юэн? — спросила она. — Точно. — Но она тебя явно встречала, и мне не терпится услышать эту историю. — Мне тоже, — кивнул мужчина. — Скоро она очнется, — вмешался Мартин. — Если честно, я думал, что рана опаснее. С этими словами он закончил перевязку. Марла намочила тряпку в ведре с горячей водой и начала протирать девушку с головы до ног, стараясь по возможности быть деликатнее. Мартин кивнул ей: — Ну, я пойду. Зови, если что. — Спасибо, Мартин. Ты молоток! — сказала Марла ему вдогонку. Юэн заметил, что от тепла на щеках девушки появился румянец. Он по-прежнему не мог разглядеть в ее лице ничего знакомого. Хрупкая, но для своих лет вполне развитая, курносая, с веснушками; уголки губ слегка задраны. За тот короткий миг, что девушка была в сознании, Юэн успел заметить, что у нее темно-карие глаза. На вид ей было лет пятнадцать; возможно, чуть больше, но уж никак не меньше. Юэн подумал, что она всего на несколько лет старше его дочери: возможно, в душе еще ребенок, а телом уже почти взрослая женщина. Он поймал себя на мысли о том, как изменилось с годами его восприятие: раньше, когда он сам был молод, он бы увидел в ней женщину, а теперь увидел ребенка. Наверное, так и должно быть, так и устроен мир: старики защищают молодых и уступают им дорогу. Незнакомка открыла глаза и посмотрела на Юэна. — Ты нашел меня. Я так и знала. Юэн покосился на Марлу. Та с любопытством следила за ним. Он повернулся к девушке, которая тоже не сводила с него глаз. — Кто ты? — спросил мужчина. — Мы знакомы? — Это вряд ли, — пробормотала она очень тихо, почти что шепотом, и сонно прикрыла глаза. |
