Через три недели после аварии Дарвин провел следственный эксперимент, чтобы выяснить обстоятельства аварии. Такой же школьный автобус, модели ТС-2000 образца 1989 года, загруженный двумя тоннами мешков с песком (чтобы сымитировать вес школьников, учителей и их багажа), перегнали к самой высшей точке дороги Монтесума-Вэлли, на границу лесопарка, откуда в тот день возвращались дети после ночевки в лесу по программе «Эко-неделя». Тормоза автобуса были подрегулированы до такой же степени неисправности, как и у разбившейся машины. Дар вызвался провести испытания в качестве водителя и взял с собой коллегу-добровольца, который должен был фиксировать все детали испытания на видеопленке. На время испытания калифорнийский дорожный патруль перекрыл движение на трассе. Представители школьного совета тоже прибыли понаблюдать за следственным экспериментом, но никто не выказал желания ехать в самом автобусе.

Дар провел машину сперва по небольшому спуску, затем по двухмильному участку подъема, по длинной извилистой дороге на дне каньона – в самых опасных местах угол наклона составлял 10,5 процента – и, наконец, остановился примерно в десяти метрах за поврежденным заграждением, где автобус с детьми сошел с трассы. Он развернулся и подкатил обратно к началу своего пути.

– Тормоза в порядке, – сообщил Дар собравшимся представителям школьного совета и полицейским. – На контрольной панели не было сигналов о неисправностях тормозов. Ни дыма, ни запаха гари.

И объяснил, что произошло в день катастрофы. Водитель автобуса выехала из национального парка, не отключив стояночный тормоз, блокирующий обе пары колес. После первого участка дороги под уклон тормозные колодки начали гореть, и все почувствовали этот запах. Затем начался двухмильный подъем.

– Сильная вонь, – пояснил Дар, – началась, когда тормозные колодки и шины нагрелись до температуры приблизительно 600 градусов по Фаренгейту.

Учителя, школьники и сама водитель почувствовали запах гари в первые две мили своего пути из парка. Но водитель оставила это без внимания. Сигнал датчика о неисправности тормозной системы быстро погас, а затем снова замигал, когда автобус поднялся на вершину горы, перед последним длинным спуском к Боррего-Спрингс. Уцелевший учитель, который сидел на переднем сиденье, видел, как на панели мигал огонек.

– Есть только одно техническое объяснение тому, что датчик начал мигать, сигнализируя, что тормозная система перегрелась за такое короткое время пути, – сказал Дар. – Это значит, что от самого лагеря автобус ехал на стояночном тормозе.

Дарвин напомнил, что выжившие пассажиры рассказывали о том, что автобус «шел неровно» и «слегка покачивался» во время первых двух миль дороги. Водитель же не обратила внимания на эти тревожные сигналы и повела машину вниз по извилистой горной дороге.

Дар рассказал, что когда он оказался на месте катастрофы, то заметил одну любопытную деталь – передние колеса автобуса вращались свободно, а на задних стояла блокировка. Он объяснил слушателям, что у такого вида транспорта есть автоматические тормоза, которые включаются самостоятельно, без участия водителя, когда давление в системе падает ниже тридцати фунтов на квадратный дюйм. Заблокированные задние колеса свидетельствовали о том, что давление в системе упало и в действие вступили автоматические тормоза. Специалисты управления установили, что тормозная жидкость нигде не протекла и что воздушный компрессор тоже был исправен. Но эти тормоза не могли остановить автобус, поскольку перегрелись еще раньше.

На этом месте рассказа Дар прервался и вернулся за руль испытательного автобуса. Он включил стояночный тормоз и вновь вырулил на трассу. За ним потянулся длинный конвой из патрульных и частных машин.

Поднимаясь вверх по склону, автобус начал слегка раскачиваться.