Лоле нравилась эта квартира, так походившая на самого Ари с его незамысловатыми пристрастиями, с его книгами и вечным противоречием между ребячеством и привычками старого холостяка. И в то же время она ненавидела это место – символ всего того, чего никогда не будет у них с Ари. Общего жизненного пространства. Домашнего уюта. Ари тысячу раз давал ей понять, что ему это не нужно. И все же она чувствовала, что он любит ее, как никого никогда не любил. А она бы все отдала, чтобы наконец быть вместе. Но Ари однажды просто захлопнул эту дверь. И она никак не могла понять почему. Понять, что его сдерживает. Как-то он признался ей, что не хочет иметь детей. Она сказала ему: не важно, ей нужен он и никто другой. Возможно, он догадывался, как пугала Лолу мысль, что она никогда не станет матерью. И даже если она готова пойти на такую жертву, все равно это будет жертва. А может, тут крылось что-то еще, более глубокое и необъяснимое. Между тем она любила его и молча страдала, вынужденная довольствоваться их двусмысленной дружбой. Но выбирать ей не приходилось.

Она не хотела его потерять.

Случайно бросив взгляд в другой конец комнаты, Лола заметила букет розовых цветов с широкими бороздчатыми лепестками, как у фуксии, который сунули в вазу вместе с оберточной бумагой. Ари не имел привычки держать дома цветы.

– Для кого букет? – спросила она.

Ари вошел в гостиную с печеньем для аперитива.

– Вообще-то для тебя. Это орхидеи. Точнее, орхидеи-бабочки.

– Хочешь, чтобы я поверила, будто ты купил их для меня? – спросила она насмешливо.

– Ну да.

Лола улыбнулась:

– Я тебе не верю, хотя это очень мило с твоей стороны.

Она подвинулась, давая ему место на диване. Морщась, Ари сел рядом.

– Ну же, Ари, скажи мне, в чем дело. Ты сам на себя не похож.

Он устроился поудобнее, стараясь не потревожить больное бедро. Ему хотелось рассказать ей правду, выложить все как есть, но на это у него не было сил. Только не сейчас. Лучше отвлечься. Не стоит портить вечер, корча из себя жертву.

– Ни в чем. Просто много работы.

Лола придвинулась и положила руку ему на ногу:

– Она красивая?

Ари возвел глаза к потолку.

– Ну так что? – настаивала она, улыбаясь. – Красивая или нет?

– Послушай, Лола, я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Старина, я тебя знаю. Несколько недель ты где-то пропадаешь, потом вдруг появляешься в расстроенных чувствах, а теперь я нахожу цветы у тебя в квартире! Ты меня за идиотку принимаешь? Она тебя бросила, так ведь?

Ари улыбнулся в ответ:

– Ты отлично знаешь, что, кроме тебя, я ни на кого не смотрю.

– Если так, тебе бы стоило сделать мне предложение прежде, чем я выскочу за кого-нибудь другого!

– Я-то надеялся, что ты поможешь мне развеяться…

Он сжал ее руку в ладонях и прошептал:

– Мне тебя не хватало.

Молодая женщина не противилась, но через минуту отняла у него руку и выпрямилась:

– Так что, мы будем пить «кот-роти»? Дядя меня убьет, когда заметит, что я стащила эту бутылку, давай хотя бы оценим ее по достоинству.

Ари с трудом встал и пошел за бокалами. Вернувшись в гостиную, он расположился в кресле напротив Лолы.

– Ты что, поранился? – спросила Лола, заметив, как он морщится от боли.