Ноа чмокнул маму в голову.

– Привет, мам.

Она обменяла свою ношу на его торт.

– Как раз вовремя, именинник. Отнеси ка поднос Маршу, он на заднем дворе, пытается зажечь гриль.

Мама вытянула свободную руку, чтобы приобнять Алексис.

– Привет, милая. Я сделала тыкву по твоему рецепту, но, боюсь, у меня получилось далеко не так вкусно, как у тебя.

– Наверняка вы мне льстите.

– Она приготовила фаршированные грибы, – сказала Зоуи с таким азартом в голосе, с каким Мак говорил об украшениях для свадьбы.

Мама вновь оглянулась на Ноа.

– Ну, чего встал? Неси мясо, а нам, девчатам, надо поболтать о своем.

Ноа вскинул брови – прогоняют с собственного дня рождения! Алексис поймала его взгляд и не смогла скрыть веселой улыбки.

Вздохнув, Ноа покорно поплелся в гостиную, затем миновал кухню. Мама жила в этом доме уже больше десяти лет, однако Ноа он по прежнему казался чужим. Возможно, потому что он никогда в нем не жил. Нет, не только – в нем никогда не жил отец. Повсюду висели его фотографии, но это не одно и то же. Вероятно, именно поэтому мама так хотела переехать. В новом доме не приходилось вспоминать военную машину при каждом взгляде на подъездную дорожку. Не приходилось вспоминать военного в форме, подходящего к порогу, и как оборвалось сердце, когда позвонили в дверь.

– Не открывай! – испуганно прошептала она, вжавшись в стену и скрестив ладони на груди.

От выражения ее лица Ноа похолодел.

– Кто это?

– Никто, – тихо сказала мама странным голосом, будто надеялась силой мысли воплотить слово в жизнь. Затем приложила ладонь к губам.

Зоуи вцепилась в диван и подтянула колени к груди, словно готовясь в любой момент сорваться с места и кинуться на стены или выпрыгнуть в окно – что угодно, лишь бы избежать удара судьбы, затаившегося на пороге.

На деревянных ногах Ноа подошел к двери и отворил.

Даже тогда он понимал, что когда нибудь забудет некоторые детали того момента. Но понимал также, что никогда в жизни не забудет крика, вырвавшегося из груди мамы, когда она рухнула на пол.

Ноа отодвинул раздвижную стеклянную дверь и вышел на задний двор. У ржавого гриля, который держался лишь на скотче и ностальгии, стоял Марш. На нем были старые выцветшие джинсы и футболка с Nashville Legends. Он оглянулся и без всяких приветствий сразу потребовал:

– Помоги ка с этой штуковиной.

– И вам здрасте.

Подергав конфорку, Марш нажал на кнопку розжига. Раздался щелчок, но больше ничего. Он выругался сквозь зубы и запустил пальцы в седеющие волосы – у него была стандартная короткая стрижка морских пехотинцев с выбритыми висками.

– Этой железяке место на свалке. И почему она не купит новую?

– Сами знаете, – ощетинился Ноа.

Потому что они подарили этот гриль папе на День отца, но он не успел им воспользоваться. Ноа поставил поднос с мясом на стол и подошел к грилю. У него получилось зажечь огонь с первого раза.

– Надо сперва нажать на кнопку и подержать немного.

– Вечер спасен, – сухо отозвался Марш.

– Алексис наготовила столько еды, что хватит прокормить целую армию.

Марш изогнул бровь, и Ноа пожалел о сказанном. Тот вечно доставал его из за их отношений с Алексис. Он спешно воткнул вилку в кусок стейка и бросил на решетку гриля, однако Марш оттолкнул его руку.

– Да нет же, балбес, рано еще, пусть сперва хорошенько прогреется. Ты, что ли, никогда не жарил стейки?

Ноа закатил глаза и отступил.

– Притащи пива. – Марш кивнул на переносной холодильник у двери.

Он взял две бутылки, откупорил и передал одну Маршу, который опрокинул сразу половину и отрыгнул.