— Подозрительные заросли, сэр! — подал голос Флинт, которого, видимо, проняло обещание сержанта.

— Ну так проверь их…

Последовала пауза, а затем длинная автоматная очередь прошила пышный куст, который так нравился Джеку. От ужаса он зажмурился и затаил дыхание в уверенности, что их обнаружили.

— Все чисто, сержант, — доложил Флинт.

— Чисто? — не очень весело отозвался начальник. — А не хочешь поговорить об этом с капитаном?

Зашелестела рация — кто-то вышел с сержантом на связь.

— Все в порядке, сэр, просто проверяли некоторые опасные места.

— Бр-да-да-да, бр-да-да! — затараторила рация. Разобрать слова было невозможно.

— Я понимаю, сэр, но и их можно понять, вчера по нам открыли огонь из засады. Нас спасло лишь то, что эти разбойники оказались мазилами.

— Бра-да-да бу-бу…

— Конечно, сэр. Непременно.

Ферлин лежал не дыша, прислушиваясь к тому, что происходило у них над головой. Он хорошо представлял себе и сержанта, и его солдат. Появилось даже легкое чувство тоски по этой части его собственной жизни, ведь, несмотря на все те ужасы, которые ему пришлось пережить, было там и чувство локтя, и уверенность, что товарищи встанут за тебя горой.

Четыре года рота была его семьей.

Ферлин словно видел, как сержант выключил рацию, строго оглядел четверых солдат, которые, пряча улыбки, были готовы в любой момент продолжить зубоскальство.

— Все, поперлись дальше, дармоеды. И смотреть в оба. А ты, Флинт, в следующий раз топай к кустику ножками, а не пали по нему. Понял?

— Подставляться под пули дураков нет, — сказал кто-то.

— Да? А капитан сказал, что пустопорожняя стрельба его раздражает. Хочешь с ним поспорить?

Солдаты ушли к болоту, и Ферлин с Джеком двинулись дальше, мимо куста с посеченными ветками и обсыпавшейся листвой.

— Как ты догадался, что они его обстреляют? — шепотом спросил Джек, все еще оглядываясь на злополучный куст.

— Я не догадался. Просто поставил себя на место этих солдат. Мне бы такой куст показался подозрительным, ведь он не просматривается, а тот, за которым мы прятались, сверху совсем прозрачный. Он не внушает опасения.

— А когда ты был солдатом, Ферлин, ты участвовал в таких поисках?

— Да, разок было.

— А кого вы искали?

— Тихо…

Они остановились и стали прислушиваться. По ту сторону дюны явственно слышались шаги гарцевавших роботов. Они пробежали в сторону холмов, и снова стало тихо.

— Мы искали одного гражданского… — продолжил Ферлин, оставаясь на месте. — Он таскал с нашего клада продукты и топливо.

— И что, вы его поймали?

— Мы?

Ферлин вздохнул и, отведя взгляд, сказал:

— Нет, он убежал. Его обнаружили и кто-то в него даже стрелял, но он смылся.

Это была политическая ложь. В положении, в котором Ферлин оказался, он не мог рассказать семнадцатилетнему мальчишке про то, как по освещенному фонарями воришке с трех сторон ударили автоматы.

Да, его обнаружили, и он побежал, уйдя от одной группы, но на выходе из лесочка его поджидала засада, и дело было кончено.

13

По расчетам Ферлина, они уже давно прошли стоянку дискорамы и страшного «берга», которого он видел в работе и потому боялся больше всего. Этой машине ничего не стоило пройтись по деревьям шрапнельными снарядами, и никакой зашиты от подобной обработки не было, одна лишь надежда на удачу.