— Помню, читал.

— Так вот, что я хочу сказать, — все надо анализировать и просчитывать заранее. Если гнать отсебятину — получится черт знает что. Поэтому сразу говорю тебе — не нарывайся, здесь шуток не понимают. Все свои познания из будущих времен проявляй в меру. Это будет выглядеть как здоровая доля сумасшествия, и не более того…

— Значит, еще три года в окопах? А как со всем остальным быть? К примеру, с интимными делами? А то переспишь с собственной бабкой — и^-получится «нарушение пространственно-временного континуума»…

Мой собеседник захохотал.

— Это ты опять «Назад в будущее» вспомнил? Не бойся. Осторожность не повредит, но реально здешний Василий Теркин — это не совсем ты.

— Это в каком смысле?

— В таком, что здесь находится твоя психоматрица. А Теркин — просто физический объект со сходными параметрами (вплоть до внешности), пригодный для внедрения этой самой психоматрицы. Так что ты тут «не весь». Соответственно, радуйся — при таком раскладе убить тебя целиком невозможно. Ты локально бессмертен, поскольку здесь твое сознание, и не более того. А Теркин — оболочка вроде скафандра. И за все физические вещи вроде поноса или половых сношений отвечает тот же «скафандр»…

— Ну, ты, блин, объяснил…

— Если объяснять подробно — ты с ума сойдешь. В общем, сейчас садись в самолет, грузи туда радистку и вали через фронт.

— Я же летать не умею?!

— Умеешь!

Я напрягся и вспомнил — да, умею, в общих чертах. Была у меня такая компьютерная игра-леталка «В огненном небе». Там, помимо прочего, был и ночной истребитель До-215. Только мне на нем летать не сильно нравилось. Инертный он, не то что «Чайка», Bf-109 или даже какой-нибудь финский «Брюстер В-239». А еще у одного моего приятеля были сверхпродвинутые игровые причиндалы. Не просто ручка управления с гашеткой, а весь набор приборов, включая сектора газа, педали и т. д. Так что с пилотированием я, наверное, справлюсь…

— А если я радистку не довезу? Вдруг помрет по дороге?!

— Не помрет, — и мой собеседник ткнул пальцем куда-то себе под ноги. — Тут две ампулы. Вколешь ей рядом с местом ранения…

Я поднял с земли то, на что он показывал. Ну, на ампулы это походило мало. Два маленьких матово-зеленых цилиндрика с непонятной маркировкой. Размером с патрон от мосинской винтовки. Иголок и прочего нет. Один конец слегка заостренный, другой — плоский. На ощупь — очень теплые, почти горячие.

— А как их колоть-то? Это ведь не шприцы!

— Господи, тоже мне, проблема! Подносишь к коже, рядом с местом ранения. Можно даже сквозь повязку или ткань штанов. Поднеся, слегка надавливаешь на тупой конец пальцем. Когда ампула станет холодной — убираешь. Все просто.

— Что, обе ей вколоть?

— Ей одну. Вторую вколи себе. Лучше всего в левую сторону тела — в руку, плечо или задницу.

— Это еще зачем?

— Тонус повысится. Состояние улучшится.

— А почему в левую сторону?

— Ближе к сердцу. Лучше усваивается. Что еще непонятно?

— Ты уверен, что я успею взлететь?

— Уверен. У убитого капитана Козлова в левом кармане карта, где нанесены ближайшие к фронту советские аэродромы. А еще у него в рюкзаке четыре магнитных мины с часовым механизмом. Установить их сумеешь?

— Сумею, дело нехитрое…

— Молодец.