— Какое-то время всем нам кажется, что такие вещи имеют значение, но потом…

— Это вы во всем виноваты. — Барбуда вытерла слезы.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Она это сделала из-за вас. Если бы вы не появились в ее жизни, она бы никогда не стала покупать рыбное хозяйство.

— А мне кажется — стала бы. Но все равно, послушай, Барбуда — или Анжелика, как тебе больше нравится…

— Это вы во всем виноваты! — повторила она упрямым тихим голосом. — И я убью вас. Когда-нибудь я убью вас.

Она развернулась и стремительно убежала обратно в дом.

В таком случае, детка, тебе придется встать в очередь, подумал Лоример с некоторой горечью и вздохнул. Он начал уставать от этой роли всеобщего козла отпущения; он терял остатки терпения: если жизнь над ним не смилуется, он, скорее всего, сломается.

* * *

Проезжая мимо магазина «Шоппа-Сава», Лоример заметил четыре пожарных машины и небольшую толпу зевак. Паркуясь поблизости, Лоример увидел, что из-за здания поднимаются прерывистые клубы дыма и пара, и перешел улицу узнать, что же тут произошло. Он вгляделся поверх чужих голов в почерневшие зеркальные двери. Пожарные, напоминавшие в своих дыхательных аппаратах водолазов-глубоководников, расхаживали с ленивым видом, потягивая минеральную воду из двухлитровых бутылок, — и Лоример заключил, что худшее уже позади. Полицейский сказал ему, что здесь случился страшный пожар и практически все сгорело. Лоример послонялся вокруг еще несколько минут, потом пошел обратно к машине и вдруг, пару секунд спустя, понял, что идет следом за человеком, в котором угадывалось что-то смутно знакомое: мужчина в голубых джинсах и рыжеватой, дорогой с виду, замшевой куртке. Лоример юркнул за дверь какого-то магазинчика и продолжил украдкой наблюдать за удалявшейся фигурой. Наверное, так ведут себя тайные агенты, — спросил он себя не без горечи, — люди, от которых служба требует ежеминутной бдительности? Забудь о легкомысленных прогулках по своему же родному quartier своего же родного города, будь всегда начеку, будь всегда настороже, как…

Он наблюдал, как тот человек — а это был Кеннет Ринтаул — садится в свой блестящий «БМВ» последней модели. Наверняка он шнырял вокруг дома № 11, вынюхивал что-то, хотел застать его врасплох. Не большое телесное увечье в воскресный денек — как раз то, что надо. Лоример подождал, пока Ринтаул отъедет, а потом с опаской направился к своему ржавому корыту. Когда он отпирал дверцу, заверещал мобильник. Это звонил Слободан.

— Привет, Майло. Ты случайно не знаешь, где Торки?

— Нет. А что?

— Ну, он в субботу поехал домой — уладить кое-какие делишки с адвокатом, да так и не вернулся. Я ему обед приготовил, а он массу работы упустил. Я уж подумал: вдруг он у тебя объявился?

— Нет, не объявлялся. А ты домой ему пытался звонить?

— Да там только автоответчик. Ты не знаешь, придет он в понедельник утром, а?

— Слободан, я же не сторож Торквилу.

— Верно, верно. Я просто подумал: может, ты в курсе. Ладно. Увидимся завтра. В три.

Лоример совсем забыл.

— Ах да, точно.

— Жаль беднягу отца, да? Но все-таки у него была отличная…

Лоример прервал брата, не дав ему закончить фразу:

— До завтра.

— Пока, Майло.

Лоример вошел наконец в свой дом и, проходя по холлу к лестнице, услышал короткий резкий лай за дверью леди Хейг. Юпитер всегда был тишайшим псом, но Лоример истолковал такое исключительное поведение просто как дружеское собачье приветствие.