Женщина спокойно стояла у порога, сложив на груди натруженные руки. Она была худенькой, с сутулыми плечами, но глаза ее, умные и живые, настороженно смотрели на Блейда. И никаких признаков истерии в них не наблюдалось. Еще одна ложь Сильво, подумал разведчик.

Он предложил ей сесть, но получил отказ. Сухим невыразительным голосом женщина сообщила, что предпочитает стоять; она не сводила с Блейда изучающего взгляда.

– Ты знаешь, кто я?

– Да, повелитель Блейд, – она склонила голову.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты говорила правду. Понятно?

– У меня нет причин лгать, повелитель Блейд.

– Иногда такая причина может появиться у любого из нас, – сурово возразил он. – Теперь расскажи мне, что произошло с твоей госпожой, с Друзиллой, верховной жрицей друсов. С среброволосой женщиной, которая ухаживала за мной. Что ты знаешь?

– Не много, – сказала женщина, – но все же больше, чем другие. – Она так стиснула руки, что суставы пальцев хрустнули.

Блейд нахмурился и перестал расхаживать по каюте.

– Мне не нужны загадки, – холодно бросил он.

– Я ничего не скрываю. Я знаю больше других только потому, что никто меня ни о чем не спрашивал. Ты – первый, повелитель Блейд. Остальные верят, что моя госпожа, верховная жрица, упала за борт. Они не осмелились расспросить меня.

Блейд забрал в кулак свою черную бородку и окинул женщину пронзительным взглядом.

– Говори! Что ты можешь сообщить?

– Друзилла не упала за борт сама. Глубокой ночью кто‑то пришел и постучал в нашу дверь. Я уже засыпала, поэтому ответила Друзилла. Но стук разбудил меня; я лежала неподвижно и слушала шепот у дверей. Мне не удалось разобрать слов, но я поняла, что посетитель просит госпожу выйти на палубу. Что‑то срочное и очень важное… Она взяла накидку, покинула каюту и уже не вернулась. Это все, что я знаю, повелитель Блейд… Думаю, моя госпожа не упала в море – ее столкнул тот, кто пришел ночью и шептался с ней у двери. Может быть, ее сначала убили; может быть, нет… Но теперь она мертва. Это я знаю точно.

Блейд вспомнил золотой меч, лезвие которого пронзило бьющуюся, охваченную ужасом девушку, страшные приготовления к трапезе у костра… Неожиданная боль пронзила его, словно в мозгу вспыхнул разряд молнии. Он пошатнулся и оперся о стену – ошеломленный, с гудящей головой. Внезапно в памяти всплыли слова: «Посеявший ветер пожнет бурю». Откуда это? Казалось, еще немного – и он вспомнит, вспомнит…

Старая послушница уставилась на него.

– Ты болен, повелитель?

Все кончилось. Блейд, нахмурившись, потер лоб. Как странно! На мгновение в его голове словно бушевал ураган, а тело казалось легким, как перышко…

– Ничего, – угрюмо ответил он, – просто боль в висках. Я долго лежал в темноте и, вероятно, солнце напекло голову… Но вернемся к нашим делам. Тот человек, что пришел ночью… ты узнала голос?

– Нет.

– Но был ли то мужчина… или женщина? Ты можешь сказать?

– Нет, повелитель. Они говорили слишком тихо. И я не могу сказать, кто шептался с госпожой у двери – мужчина или женщина.

Блейд с минуту смотрел на нее, поглаживая бородку.

– Иди, – произнес он наконец, – и никому не рассказывай о нашей беседе. Я сам займусь этим делом.

– И накажешь виновного, повелитель Блейд? Кем бы он не оказался – мужчиной или… женщиной? – в голосе ее прозвучали сомнение и насмешка.

– Увидим. Я же сказал, что займусь этим делом. Иди. – Он отвернулся к иллюминатору.

Едва женщина покинула каюту, как раздался стук в дверь.