– Когда вы позвонили и сказали, что сегодня не придете за браслетом и мне можно не задерживаться на работе. – Он кивнул на Ирку. – Я понял: это мой шанс спрятать камни так, чтобы мама их не нашла. Она ж не лучше дяди Боруха, тоже постоянно пылесосит мои карманы и дома в каждую щель залезает, ничего от нее не утаишь.

– Стой! – Я выставила ладонь. – Кажется, я догадалась: вынув камни из браслета, ты прятал их в коробочке от вьетнамского бальзама?

– Они у меня в каждом кармане. – Боря сунул руку за пазуху желтой курточки и продемонстрировал красную с золотом жестянку. – Мама подсовывает, требует, чтобы я регулярно пользовался. Говорит, это даже от коронавируса защищает.

– Сомневаюсь, – буркнула Ирка и постаралась тоже поучаствовать в развитии сюжета: – А капсулу из-под бахил где ты взял? У дяди в лавке?

– Угу, в платяном шкафу у входа их навалом.

Вроде все стало ясно. Мы помолчали.

– Можно тебя на минутку? – Подруга потянула меня из-за стола, строго бросив Боре: – А ты посиди пока, подумай над своим поведением!

Мы отошли в тот же детский угол за ширмой.

– Я уже говорила и сейчас повторю: это не мои бриллианты и не мне решать их судьбу, – сказала Ирка. – Но приведи хоть один аргумент, почему мы должны вернуть их этому мальчику?

– Потому что они его, а не наши! Он за них из своего кармана заплатил.

– Пятьсот рублей?

– Ну, знаешь, свободная торговля…

– Еще доводы, – потребовала подруга, хотя изначально просила всего один аргумент.

– Парню не повезло с родными, они у него сплошь тираны и жмоты, но теперь у него есть я, а это что-то да значит! – объяснила я несколько путано, зато с чувством. – Пацану нужен шанс вырваться из рабства на волю. Маменька с дядюшкой ему никакой свободы не дадут, затиранят.

– Еще, – обдумав этот аргумент, потребовала Ирка, как игрок в покер.

– Ладно, вот главное: он не бросил без помощи тетю Иду.

– М-м-м?

– Когда тетушка упала с лестницы, он не удрал в окно, а спустился, убедился, что она дышит, вызвал скорую и открыл дверь, чтобы врачи смогли попасть в квартиру. И только потом ретировался на крышу. Думаешь, почему, когда мы пришли, внизу была открыта дверь, а наверху – окно, которое тетя успела закрыть? И почему скорая приехала так быстро?

– Да, точно, мне же диспетчер сказала: не названивайте, к вам выехали уже, – припомнила подруга, сбавив тон. – Тогда да. Малец заслуживает поощрения.

Придя к консенсусу, мы проследовали к Боре, который в ожидании нашего возвращения снова взялся за пирожки. В молодости трудно потерять аппетит. Труднее даже, чем веру в светлое будущее.

– Камни можешь забрать, будем считать их фундаментом твоей лучшей жизни, – сообщила подруга наше общее решение. – Но смотри у нас! Попробуй только не стать достойным человеком и хорошим мастером!

– Я стану! – жарко пообещал Боря, дожевывая пирожок. Он спешно вытер пальцы бумажной салфеткой, опять полез в карман и достал потрепанную записную книжку. – Смотрите, вот прикинул: один бриллиант, что со сколом, я переограню по методу Толковского, чтобы была современная идеальная огранка, и сделаю такой кулон. Вот наброски…

Мы посмотрели карандашные рисунки.

– Красиво же? – Юный мастер дождался наших кивков и перевернул страницу.