Гущин в разговор почти не вмешивался, лишь внимательно наблюдал за Фавазом. И он, прожженный и отпетый, прошедший школу в самое сложное время, понял – Фаваз жулик. И осознав это, сразу успокоился – с жуликом легче иметь дело. Куда сложнее работать с серьезной фирмой, которая каждый свой шаг сверяет с собственным юристом и не отступает от подписанного договора ни на единый пункт.

А жулик...

Пусть будет жулик.

– Может, кофе? – предложил Фаваз.

– Охотно, – быстро сказал Гущин.

Собственно, во время этой встречи Фаваз не совершил ни единой ошибки, кроме этого вот предложения выпить кофе. Да, собственно, это и не было ошибкой, ошибкой его гостеприимство стало через год или через два, когда вдруг отношения между соратниками обострились и понадобились дополнительные сведения. А они, эти дополнительные сведения, неожиданно, как бы сами собой, всплыли в разговоре Валентины и Здора.

Все произошло очень мило. Валентина в черных арабских одеяниях европейского, между прочим, покроя и Здор с новыми зубами и в костюме от Версаче быстро нашли общий язык, и разговор между ними, легкий и непосредственный, произошел именно в те несколько минут, пока Валентина включала чайник, кипятила воду, разливала ее в чашки и вскрывала банку с кофе.

– Вы, простите, жена Фаваза? – спросил Здор с такой изысканной галантностью, с которой он мог бы, наверно, обратиться к самой Шарон Стоун. А ведь обратится, а ведь произойдет, случится и состоится. Все у ребят состоится, просто ошарашивающе все.

– Да, мы поженились с ним года четыре назад. В Запорожье.

– В Запорожье?! – не то ужаснулся, не то восхитился Здор и, упав в кресло, закинул ногу за ногу – новый костюм очень выгодно подчеркивал достоинства его тощеватой фигуры.

– Да, Фаваз учился в машиностроительном институте, а я там же работала на кафедре геодезии.

– Кем? – на этот раз в голосе Здора было только восхищение.

– Лаборанткой, – простодушно, с легкой запорожской вульгаринкой ответила Валентина.

– Но ведь надо разбираться во всех этих кошмарных приборах? – продолжал куражиться Здор, даже не подозревая, что в эти минуты он получает самую важную информацию, которую только можно было получить о Фавазе.

– Не такие уж они и сложные, – махнула Валентина полноватой, но все еще прекрасной рукой. – Было бы желание.

– Так вы родом из Запорожья?

– Почти, – она все с той же милой вульгаринкой передернула плечами – чему, дескать, здесь удивляться. – Но сейчас я больше живу в Ливане, чем на берегах Днепра.

– Так Фаваз из Ливана?

– Да, и братья его, и родители живут в пригороде Бейрута.

– А мне казалось, что он турок... – растерянно пробормотал Здор.

– Какая разница! – рассмеялась Валентина. – Все они одинаковые.

– Ха! – восхитился Здор. – Прекрасно сказано! А ваши родители в Запорожье?

– А где же им быть? Если не в своей деревне, то в Запорожье.

– Как же вы общаетесь с родственниками Фаваза?

– На арабском! – Валентина горделиво вскинула голову. – Я, между прочим, очень неплохо знаю арабский!

– О чем речь? – В дверях стоял встревоженный Фаваз – он не заметил, как Здор уединился с Валентиной. Видимо, не вполне доверяя своей жене, он старался не оставлять ее с молодыми мужчинами в костюмах от Версаче. Но, увидев, что Здор сидит в кресле, а Валентина хлопочет возле столика, разливая кипяток по чашкам, успокоился.