— В этой книге собраны все поедатели душ, кроме политиков и фанатов научной фантастики, — сказал Джек. — И по-моему, такой у нас и завелся в «Тенистой роще». Поедатель душ. Открой раздел про Египет.

Элвис так и сделал. Перед главой был помещен кадр из «Десяти заповедей» с Юлом Бриннером в роли фараона. Он стоял в колеснице с серьезным видом, и это было уместное выражение, если учесть, что Красное море, которое раздвинул Моисей, сейчас сойдется обратно и утопит фараона вместе с армией.

Элвис читал главу, пока Джек разогрел воду кипятильником и налил им по чашке растворимого кофе.

— Его мне втайне приносит племянница, — объяснил Джек. — Или она утверждает, что племянница. Она черная. Никогда ее не видел до того, как получил пулю в Далласе и из меня извлекли мозги. Она — часть моей новой легенды. У нее отличная задница.

— Черт, — сказал Элвис, — тут сказано, что можно закопать какого-нибудь мужика, и если дать ему нужные листья танны, сказать заклинания и все такое прочее, то он вернется к жизни спустя несколько тысяч лет. Чтобы выжить, ему надо высасывать души живых, а если душа маленькая, то жизненной силы не хватит надолго. Маленькая. Это что значит?

— Читай дальше… Нет, ладно, так расскажу, — Джек передал Элвису чашку кофе и сел на кровати рядом. — Прежде, чем начну, хочешь «Динг-Донг»? Не мой. Я имею в виду шоколадку. Хм, хотя мой теперь тоже шоколадный, раз меня перекрасили.

— У тебя есть «Динг-Донги»? — спросил Элвис.

— Еще парочка «Пэйдэев» и «Бэби Рутов», — ответил Джек. — Что будешь? Пусть нам будет хуже.

Элвис облизал губы.

— Буду «Динг-Донг».

Пока Элвис наслаждался «Динг-Донгом», слюняво жуя беззубыми деснами и запивая кофе, Джек, установив чашку на колене, с «Бэби Рутом» в кулаке, излагал.

— Маленькие души — это те, у которых не осталось огня для жизни, — сказал Джек. — Знаешь, где их много?

— Если души — это как огонь, — сказал Элвис, — то нигде они не тлеют слабее, чем здесь. Здесь у нас горит только контрольная лампочка.

— Совершенно верно, — сказал Джек. — У нас, в «Тенистой роще», завелся какой-то египетский поедатель душ. Здесь прячется мумия, которая выходит поживиться по ночам. Идеальные условия, как понимаешь. Души маленькие, надолго ему не хватает. Если это существо два-три раза подряд придет приложить губы к одной и той же старческой заднице, то старик скоро помрет, а кого это волнует? Может, наша мумия не получает много энергии, как с большими душами, но добыча-то легкая. И мумия вряд ли сильная. Наверное, шелуха одна. Но мы и сами такие же. Сами скоро станем мумиями.

— А раз сюда постоянно привозят новых пациентов, — развил Элвис, — он может продолжать вечно, это свое похищение душ.

— Именно. Потому что для того нас сюда и привозят. Выкинуть с глаз долой, пока мы не умрем. И тех, кто не умирает сперва по болезни или просто от старости, заполучает он.

Элвис подумал.

— Вот почему он не лезет к медбратьям, сестрам и администраторам? Чтобы его не раскрыли.

— Поэтому, и еще потому, что они не спят. Он нападает, только если ты спишь или без сознания.

— Ладно, но вот что меня сбивает с толку, Джек: как древний египтянин оказался в доме престарелых в Восточном Техасе и почему он пишет херню на стенах в сральнике?

— Пошел посрать, стало скучно, вот и написал на стене.