- Делает для тебя утяжеленное зубило.

- А что с топорами?

- Это, я думаю, не скоро еще…

До конца рабочего дня они больше не обмолвились ни словом, но итогом дневного труда Вася остался доволен. Если вчера их выручила отложенная в первый день полумера, то сегодня, даже с учетом доли Кабарры, они свои три меры точно сдадут. Только Аким расстроил. Оказалось, к нему сегодня опять подходили надсмотрщики, сказали, что, если вместо орудия он сделает оружие, то отберут и расскажут хозяину.

- Вот неймется им, - посетовал Макар, когда на обратном пути в лагерь Аким пересказал разговор с надсмотрщиками.

В самом лагере, как только они взвесили и сдали писарю тростник, их собрали на поляне. Все шесть бригад. Возле виселицы стоял Оззи, по своей привычке похлопывая плетью по голенищу.

- Слушайте все! – начал он, - Вы, мрази, отбросы человеческого общества. Вы что думаете, я шутки ради рассказывал вам про возможность исправить ваши грехи и начать новую жизнь, наполненную созидательным трудом? Голосу разума вы не внемлите…

Поселенцы стояли, боясь дышать, понимали, обращение «хозяина» ничего хорошего им не сулит.

- Один из вас сегодня попытался обокрасть своего товарища, - продолжал вещать Оззи, - Если хотите пожить подольше, вбейте в ваши пустые головы, что за любую провинность здесь вас ждет одно наказание – объятие Берты.

Оззи подал знак своим людям. Они волоком притащили сильно избитого, залитого кровью человека. Быстро и со знанием дела накинули ему на шею веревку, и уже через мгновение тот болтался в петле, а Вася догадался, что Бертой хозяин называет виселицу.

- Можете расходится, - разрешил Оззи, - Но помните. Этот будет висеть здесь до тех пор, пока его место не займет следующий. Наша Берта любвеобильна и похотлива. А дамам мы стараемся угождать.

Помощники Оззи загоготали, стало ясно, очередное представление окончено и можно расходиться.

- Я так думаю, парни, - заговорил Вася, когда они отошли в сторонку, - Надсмотрщики Кабарры все одно никого не охраняют…

- Ну это понятно, - хмыкнул Макар.

- А когда Акима сделает нам топоры…

- Мы рискуем сменить того неудачника на Берте, - догадался Аким, - Топором можно не только тростник рубить, но и старух процентщиц… как говорили на Старшей Сестре, продукция двойного назначения… одним словом, за топоры нас могут прищучить, что предлагаешь?

- Спустимся ниже по течению и там будем работать.

- Тоже рисково, - раздумчиво протянул Макар, - Надсмотрщики хотя бы костер жгут, он кугуаров отпугивает.

- Мы тоже будем жечь, - не сдавался Вася, - Вы, парни, поймите главное. Сколько мы протянем, если будем все делать как другие поселенцы? Месяц? Два? Есть среди них хоть один, кто прожил здесь хотя бы год?

- Навряд ли, - ответил Аким, - Я с несколькими успел поговорить. Никого, кто попал сюда раньше трех месяцев назад, они не знают.

- А, леший заверни, Вася, ты прав, - горячо поддержал его Макар, - Лучше рискнем и сделаем по-своему. А по их правилам – верная смерть. Если не зверье нас сожрет, так сгнием заживо.

На том порешили. На другой день, когда их бригада принялась за работу, а надсмотрщики уселись у своего костерка, они отошли ниже по течению шагов на триста. Идти дальше смысла не увидели. Топоров у них пока не было, а потому таиться особо было не нужно, зато стоило проверить, как отнесется Кабарра к их отделению от остального отряда.

Аким еще со вчерашнего дня отрезал от своей куртки узкие полоски кожи. Одну из них вместо веревки намотали на сухую палочку, с ее помощью кручением вытерли огонь. Дрова натаскивали все вместе, отправлять Акима одного побоялись. Ну а дальше пошли по наработанному, Вася с Макаром полезли в болотину, а Акима оставили мастерить.

В этот день к ним никто не подходил, и это можно было бы счесть за добрый знак, но, когда в конце дня они присоединились к остальному отряду, чтоб передать положенную Кабарре меру и отправляться на ночлег в лагерь, узнали, что на одного из поселенцев утром напал аллигатор.