По нагретым солнцем причальным доскам сноровисто бумкали голыми пятками раздетые до пояса смуглые грузчики, а за портовыми постройками вдалеке виднелись величественные дворцовые шпили. Сомнений не осталось, они прибыли в ханскую столицу.
Под усиленным конвоем их провели по городу, размером и богатством, не уступающему самому Ойсбургу. Здесь вдоль улиц росли невиданные деревья, пели птицы диковинными голосами, совсем по-другому пахло, люди были одеты иначе. При других обстоятельствах парни, наверное, ходили бы с открытыми ртами… итогом их привели в сам дворец, изумляющий, и даже подавляющий своей красотой.
В огромном богато украшенном зале, где от потолка отражалось эхо, их грубо уронили на колени, заставив склониться перед троном, на котором восседал, по благоговейному молчанию всех присутствующих догадаться было нетрудно, сам Азумхан.
- Я хочу посмотреть их левые руки, - хан первым нарушил затянувшееся молчание.
Увидев, с каким решительным видом к ним направились несколько воинов, Вася изрядно струхнул, подумав, что им прямо вот так и отрубят руки, чтобы показать их хану. С перепугу он забыл, что послужная дорожка с отрубленной руки пропадет. Их подхватили под руки и волоком подтащили ближе к трону, заставив вытянуть левые руки перед собой.
- Любопытно, - сообщил хан после недолгого изучения, - Победа над тяжелой конницей в первом же бою. Затем первыми ворвались в осажденную крепость. Так, а это что за знак? «Рука хватает стрелу» … эй, десятник, поясни мне.
Получив тупым концом копья под ребро, Вася сообразил, что хан удостоил вопросом именно его. Скрывать свои похождения он смысла не видел и пересказал их хану, начиная с того мига, как они взяли в плен дайкара, разве что об Ольхе не обмолвился ни словом.
- Он не врет, мой хан, - подал голос, стоящий у трона мога. Во время рассказа он держал нацеленную на Васю крупную нифриловую монету.
- Без твоей могии вижу, что не врет, - проворчал хан и перевел тяжелый взгляд на змеиного полковника Такамона, - Ну и зачем ты их сюда притащил?
- Мятеж, убийство подданных и захват собственности хана, - по-военному четко доложил полковник.
- А еще они разбили твой полк… - дополнил хан «список злодеяний» и недобро улыбнулся. Впрочем, смотрел он при этом не на парней, а на самого Такамона.
- Готов ответить, - голос Такамона не дрогнул.
- Ответишь… ответишь… - как-то с ленцой неопределенно пообещал хан, - А с ними-то мне что делать?
- Заслуживают публичной казни.
- Вот прямо даже публичной? – наигранно восхитился хан, - Чтобы весь континент узнал о том, как толпа лесных гоблинов под предводительством десятника первого года службы в пух и перья разбила отборный полк моей личной гвардии?
Хан дальше сдерживаться не пожелал:
- Ты в своем уме? – взорвался он, - Я еще умалчиваю, что за этих бойцов меня лично… ты слышишь, полковник, лично!.. просил князь Верес.
- Тем больше причин от них избавиться, - полковник Такамон славился своим упрямством, но перечить хану было перебором даже для него.
Однако гневливый хан к всеобщему удивлению только усмехнулся.
- В тебе говорит уязвленная гордость, - с укоризной, но уже спокойно и даже как-то устало заключил он, - На время расследования будешь находиться под домашним арестом. Сдай оружие и проваливай, пока я не передумал.
Не теряя достоинства, полковник глубоко поклонился и передал свой меч, стоящему рядом ротному атману. До тех пор пока не смолкло эхо его каблуков, в огромном зале царила гнетущая тишина.
- Теперь, что касается вас, - хан, не скрывая брезгливого выражения на холеном лице оглядел пленников, - За предотвращение преступлений против мирного населения со стороны утративших разум и воинскую дисциплину Красных Собак объявляю устную благодарность и…
После этого «и», казалось, даже поддерживающие свод колонны обратились в слух. |