"Говорил я себе, чтобы штаны в полоску купить. Разве можно в таких штанах с дамой разговаривать на Кузнецком? Срам!"

   -- Скажите, пожалуйста: деньги? Это интересно!

   -- Да-с, хи-хи! Что деньги! Деньги -- тлен!

   -- А вы женаты?

   -- Нет, а вы такие молодые, мадам, и одинокие, как...

   -- Как что?

   -- Хи-хи, былинка.

   -- Ха-ха!

   -- Хи-хи.

   ....................................................................................................

   -- Сухаревская-садовая, No 201... Вы ужасно дерзкий инкассатор!

   -- Ах, что вы! Мерси. Только в номер заеду переоденусь. У меня в номере костюмов -- прямо гибель. Это дорожный, так сказать, не обращайте внимания -- рвань. А какая у вас шапочка очаровательная? Это что вышито на ней?

   -- Карты. Тройка, семерка, туз.

   -- Ах, какая прелесть. Хи-хи!

   -- Ха-ха!

3. ПРЕОБРАЖЕНИЕ

   -- Побрейте меня, -- сказал Мохриков, прижимая к сердцу девять тысяч, в зеркальном зале.

   -- Слшсс... С волосами что прикажете?

   -- Того, этого, причешите.

   -- Ваня, прибор!

   Через четверть часа Мохриков, пахнущий ландышем, стоял у прилавка и говорил:

   -- Покажите мне лакированные полуботинки...

   Через полчаса на Петровке в магазине под золотой вывеской "Готовое платье" он говорил:

   -- А у вас где-нибудь, может быть, есть такая комнатка, этакая какая-нибудь, отдельная, где можно было бы брючки переодеть?..

   -- Пожалуйста.

   Когда Мохриков вышел на Петровку, публика оборачивалась и смотрела на его ноги. Извозчики с козел говорили:

   -- Пожа, пожа, пожа...

   Мохриков отражался в витринах и думал: "Я похож на артиста императорских театров..."

4. НА РАССВЕТЕ

   ...Когда вся Москва была голубого цвета, и коты, которые днем пребывают неизвестно где, ночью ползали, как змеи, из подворотни в подворотню, на Сухаревской-Садовой стоял Мохриков, прижимая портфель к груди, и, покачиваясь, бормотал:

   -- М-да... Сельтерской воды или пива если я сейчас не выпью, я, дорогие товарищи, помру, и девять тысяч подберут дворники на улице... То есть не девять, позвольте... Нет, не девять... А вот что я вам скажу: ботинки -- сорок пять рублей... Да, а где еще девять червонцев? Да, брился я -- рубль пятнадцать... Довольно это паскудно выходит... Впрочем, там аванс сейчас я возьму. А как он мне не даст? Вдруг я приезжаю, говорят, что от разрыва сердца помер, нового назначили. Комичная история тогда выйдет. Дорогой Мохриков, спросят, а где же двести пятьдесят рублей? Потерял их, Мохриков, что ли? Нет, пусть уж он лучше не помирает, сукин кот... Извозчик, где сейчас пива можно выпить в вашей паршивой Москве?

   -- Пожа, пожа, пожа... В казине.

   -- Это самое... как его зовут?.. Подъезжай сюда. Сколько?

   -- Два с полтиной.

   -- И... э... ну, вот, что ты? Как тебя зовут?.. Поезжай.

5. О, КАРТЫ!..

   Человек в шоколадном костюме и ослепительном белье, с перстнем на пальце и татуированным якорем на кисти, с фокусной ловкостью длинной белой лопаткой разбрасывал по столу металлические круглые марки и деньги и говорил:

   -- Банко сюиви! Пардон, месье, игра продолжается!..

   За круглыми столами спали трое, положивши головы на руки, подобно бездомным детям.