Михаил Булгаков. Бубновая история
1. СОН И ГОСБАНК
Мохрикову в номере гостиницы приснился сон -- громаднейший бубновый туз на ножках и с лентами на груди, на которых были написаны отвратительные лозунги: "Кончил дело -- гуляй смело!" и "Туберкулезные, не глотайте мокроту!" -- Какая смешная пакость! Тьфу! -- молвил Мохриков и очнулся. Бодро оделся, взял портфель и отправился в Госбанк. В Госбанке Мохриков мыкался часа два и вышел из него, имея в портфеле девять тысяч рублей. Человек, получивший деньги, хотя бы и казенные, чувствует себя совершенно особенным образом. Мохрикову показалось, что он стал выше ростом на Кузнецком мосту. -- Не толкайтесь, гражданин, -- сурово и вежливо сказал Мохриков и даже хотел прибавить: -- у меня девять тысяч в портфеле, -- но потом раздумал. А на Кузнецком кипело, как в чайнике. Ежесекундно пролетали мягкие машины, в витринах сверкало, переливалось, лоснилось, и сам Мохриков отражался в них на ходу с портфелем то прямо, то кверху ногами. -- Упоительный городишко Москва, -- начал размышлять Мохриков, -- прямо элегантный город! Сладостные и преступные мечтания вдруг пузырями закипели в мозгу Мохрикова: -- Вообразите себе, дорогие товарищи... вдруг сгорает Госбанк! Гм... Как сгорает? Очень просто, разве он несгораемый? Приезжают команды, пожарные тушат. Только шиш с маслом -- не потушишь, если как следует загорится! И вот вообразите: все сгорело к чертовой матери -- бухгалтеры сгорели и ассигновки... И, стало быть, у меня в кармане... Ах, да!.. Ведь аккредитив-то из Ростова-на-Дону? Ах, шут тебя возьми. Ну, ладно, я приезжаю в Ростов-на-Дону, а наш красный директор взял да и помер от разрыва сердца, который аккредитив подписал! И кроме того, опять пожар, и сгорели все исходящие, выходящие, входящие -- все ко псам сгорело. Хи-хи! Ищи тогда концов. И вот в кармане у меня беспризорных девять тысяч. Хи-хи! Ах, если б знал наш красный директор, о чем мечтает Мохриков, но он не узнает никогда... Что бы я сделал прежде всего?..
2. ОНА!
...Прежде всего... Она вынырнула с Петровки. Юбка до колен, клетчатая. Ножки -- стройности совершенно неслыханной, в кремовых чулках и лакированных туфельках. На голове сидела шапочка, похожая на цветок колокольчик. Глазки -- понятное дело. А рот был малиновый и пылал, как пожар. "Кончил дело, гуляй смело", -- почему-то вспомнил Мохриков сон и подумал: "Дама что надо. Ах, какой город Москва! Прежде всего, если бы сгорел красный директор... Фу! вот талия..." -- Пардон! -- сказал Мохриков. -- Я на улице не знакомлюсь, -- сказала она и гордо сверкнула из-под колокольчика. -- Пардон! -- молвил ошеломленный Мохриков, -- я ничего!.. -- Странная манера, -- говорила она, колыхая клетчатыми бедрами, -- увидеть даму и сейчас же пристать. Вы, вероятно, провинциал? -- Ничего подобного, я из Ростова, сударыня, на Дону. Вы не подумайте, чтобы я был какая-нибудь сволочь. Я -- инкассатор. -- Красивая фамилия, -- сказала она. -- Пардон, -- отозвался Мохриков сладким голосом, -- это должность моя такая: инкассатор из Ростова-на-Дону. Фамилия же моя Мохриков, позвольте представиться. Я из литовских дворян. Основная моя фамилия, предки когда-то носили -- Мохр. Я даже в гимназии учился. -- На Мопр похоже, -- сказала она. -- Помилуйте! Хи-хи! -- А что значит "инкассатор"? -- Ответственная должность, мадам. Деньги получаю в банках по девять, по двенадцать тысяч и даже больше. |
