Дарья отшатнулась.

— Не делайте этого, умоляю вас!

Кирьян вышел, громко хлопнув дверью. Спустившись с крыльца, Кирьян поймал себя на том, что он уже вычеркнул Дарью из списка живых. Из-за двери раздавался ее голос, очевидно, она умоляла пощадить ее, но в действительности от нее осталась всего лишь тень, так сказать, оболочка, не вызывавшая в его груди ни малейшего душевного отклика. Это как пожелтевшая от времени фотография, стоящая на чужом комоде и в чужой комнате. Держишь ее в руках, всматриваешься в лица, и ничего в душе не шевелится. Потому что снимок давний, а люди, запечатленные на фотографии, уже давно ушли.

Ожидание было недолгим. Громко стукнув дверью, вышел Копыто. В руках сумка.

— Как ты ее?

— Узел на шее затянул, — буркнул Копыто, — она как-то хрюкнула и голову набок закинула.

Кирьян нахмурился:

— Без подробностей. Что в сумке?

— Барахлишко собрал. Кое-какие шмотки были, не пропадать же добру. Ей-то уже без надобности, а вот нашим марухам в самый раз будет.

— Оставь! — сказал Кирьян.

Егор удивленно захлопал глазами:

— Шутишь, Кирьян? Чего это легавым-то оставлять?!

— Мне от этой сучки ничего не надо.

Сказано было тихим усталым голосом, но Егор понял, что сейчас не самый подходящий момент для возражений.

Зашвырнув сумку в глубину двора, буркнул:

— Пускай тогда поищут.

Егора Кирьян знал давно и доверял ему. Жиган он верный и рисковый. Умеет подчиняться, но и сам не промах. Фартовый знал, что у Егора есть сестра, которую тот очень любит и держит подальше от своей воровской жизни. Бережет, значит. Не любит, когда другие жиганы расспрашивают его о ней. Небось и барахлишко тоже ей подсобрал. Ничего, обойдется…

Уже не таясь, жиганы вышли на пустынную улицу и спешным шагом направились к машине. К их удивлению, на улице ее не оказалось…

— Что за хренотень? — невольно выругался Кирьян. — Где машина? Да я твоему шутнику ноги на шее завяжу!

— Не горячись, Кирьян, — увещевал его Копыто, — что-то здесь не так. Прежде за ним таких шуток не наблюдалось… Глянь туда! — кивнул он в сторону кустов.

Под кустом боярышника, скрючившись, лежало безжизненное тело.

— Никак Колька?

— Он самый. Кто же это его так крепко приголубил? Эх, машину жаль!

Взяв водителя за плечи, Кирьян перевернул его на спину. Негромко простонав, Колька открыл глаза.

— Где машина? — тряхнул Кирьян его за плечи.

— У-у, — ухватился он ладонью за голову. — Не знаю.

— Ты хоть помнишь, что произошло? — подошел Егор.

— Не помню… Голова гудит… я ведь из машины даже не вылезал. Услышал, что кто-то идет, думал, что вы. Повернулся, а меня хрясь по кумполу… И я отключился.

Кирьян нахмурился:

— Ты хоть рассмотрел, кто тебя по макушке звезданул?

— Где тут, — только простонал Колька. — Хотя постой… Помню, что кожанка на нем была… Такая, какую чекисты носят. Я только головой успел слегка дернуть, ладно хоть живой.

— Машина — вещь приметная, просто так ее не спрячешь. Узнаю, что кто-то из своих, — убью!

— Да где их теперь разыщешь, — безнадежно махнул рукой Егор. — Заприметили нас, когда мы сюда подъезжали, вот и увязались.

— Ладно, чего лежишь? Простудишься! Нас на блатхате девоньки ждут.

Глава 7 ЖИГАНСКАЯ МАЛИНА

— Так куда мы сейчас топаем-то?

— На Ивановскую горку, — сообщил Егор Копыто.