– Ревнуешь, вижу, что ревнуешь. Это быстро не отпускает.

– По себе судишь? – насупилась я.

– Пожалуй. Вроде все, отпустило. А потом опять. И ничего не поделаешь. Как заноза. Мерзкое чувство.

– Занозы надо дергать, – заметила я.

– Надо, но не получается.

– Как говорил мудрый царь Соломон: «Все проходит. И это пройдет».

– Да ты еще и философ? – удивился Максим Андреевич.

– А что делать? Приходится, – пожала я плечами.

– Мне кажется, или ты меня утешаешь? – усмехнулся Максим Андреевич.

– Кажется, – заверила я его.

– Ладно, прекращай врать. Но спасибо за сочувствие. Даже мужчинам оно порой жизненно необходимо.

Мне стало грустно. Литвинова бросила Злата, меня бросил Егор. Печально все как то. Я жевала шоколадное печенье с глазурью и думала о том, что жизнь несправедлива.

– Хватит кукситься, – Максим Андреевич коснулся моего плеча. – Ну, ты чего такая задумчивая? Выше нос! Приглашаю тебя в ресторан. Поужинаем, глядишь, и твое настроение поднимется.

– Я уже в норме, – заверила я Литвинова. – Немного обидно, что я оказалась такой дурой.

– Это ты об экзамене? – съязвил Максим Андреевич. – Не переживай, таких, как ты добрая половина заочки.

– Нет, – огрызнулась я. – Не об экзамене. О Егоре. Где мои мозги были? Как я раньше это убожество не раскусила? Сама виновата, вот теперь локти и кусаю.

– Любовь зла, – заметил Литвинов.

– Кто бы говорил, – парировала я. – Кстати, чтобы я ощутила себя твоей невестой, изволь сделать мне предложение романтично. Трогательно. Искренне. Чтобы я оценила прелесть момента и прониклась нужным настроением.

– Сделаю тебе предложение публично, в ресторане. Там и кольцо тебе на палец надену.

– Может, лучше в клуб? Как то привычнее.

– Нет, только ресторан. Какой клуб? Шум, гам, музыка гремит, сам себя не слышишь, народ танцует, прожектора слепят глаза. Нет, однозначно нет. Все должно быть респектабельно.

– Я надеялась, мы клубом обойдемся. Тогда мне переодеться надо. Куда я в джинсах? Нет, эта одежда не для ресторана. Надо было меня предупредить заранее.

– Я предупредил.

– Ага, когда я уже в машине сидела.

– Ладно, – согласился Литвинов. – Завезу тебя домой. Прихорашивайся, но только недолго.

– Я мигом.

– Знаю я, как у женщин происходит это «мигом».

– Я не такая, как все.

– Посмотрим, – хмыкнул Литвинов.

– Можно, я тебя Максом буду звать? – предложила я.

– Отлично. А то ты меня вообще никак не зовешь.

– Что, правда? – удивилась я.

– Никак, – признался Литвинов. – Я давно это заметил.

– Мысленно я зову тебя Максим Андреевич, – призналась ему.

– В мыслях и так официально? – вскинул брови Литвинов. – Почему?

– У меня перед тобой все еще какой то благоговейный трепет. С детства уважаю учителей вообще и преподавателей в частности.

– Мне это невероятно льстит, – хмыкнул Максим.

Литвинов помог мне надеть пальто. Сунул алую коробочку во внутренний карман пиджака.

– Что ж, начнем наше представление, – Макс взял меня под руку. – Смотри на меня влюбленно, улыбка до ушей, огонь в глазах. У тебя же такой завидный жених! Пусть мои пока еще подчиненные видят, какая у меня счастливая невеста. И не надо скалиться как голодная акула при виде добычи.