Пока Кип направлялся к ней, она не двигалась. Он не мог сказать, смотрела она на него или мимо него. Вспомнив кассира и толстого мальчишку в ресторане, Кип внезапно похолодел. А что, если это не совпадение? Что, если она не видит его? Если никто его не видит?

– Нэнси, – неуверенно позвал он.

Ее голова чуть‑чуть повернулась: к нему, или просто так? Нэнси как будто была удивлена.

– А, конечно, – сказала она. – Ты тоже мертв, Кип.

Она поднялась.

– Я рада, что убила тебя, Кип, – произнесла она доверительно. – Теперь мы можем всегда быть вместе, да?

Жильцы Кипа жужжали внутри него. Он попытался не обращать на них внимания.

– Ты не убила меня, я живой, – ответил он Нэнси.

– Э, нет. Если бы ты был живой, ты не смог бы видеть меня. Живые не могут видеть мертвых, Кип. Мама меня не видит.

По улице мимо двора шли какие‑то подростки. Они говорили все одновременно: чистые сопрано и ломающиеся баски. Кип посмотрел на них, затем на Нэнси.

– Послушай, твоя мать волнуется за тебя. Пойдем, скажем ей, что с тобой все в порядке.

Он положил ладонь на ее руку жестом убеждения.

Она вывернулась и отступила назад.

– Значит, ты еще не догадываешься. Хочешь, чтобы я тебе показала, Кип? Смотри.

Нэнси стала пятиться по лужайке к выходу со двора, продолжая смотреть на него. Она ступила на тротуар прямо перед первой группой подростков.

Девушка и два парня шли рядом. Девушка повернулась, разговаривая с кем‑то, кто шел позади нее. В это время парень, который шел посредине, толкнул второго паренька. Они стали бороться, потеряли равновесие и рухнули в канаву. В следующее мгновение позади них тоже завязалась суматоха: на тротуар влетел высокий парень, за которым гнались две девушки. Они пытались отнять у него сумочку, которую он старался открыть на бегу. Раздались вопли, а затем вся эта гурьба перебежала на другую сторону улицы. Нэнси не двинулась с места.

Ну что ж, ничего сверхъестественного не произошло. Простое совпадение. Или все‑таки…

– Видел? – спросила Нэнси.

– Ты не невидимка, – сказал ей Кип. – Они не заметили тебя, но это случилось потому, что они все смотрели в другую сторону.

Нэнси кивнула.

– Вот так же было и с мамой, – произнесла она.

По его спине прокатилась ледяная волна. Все это, понял Кип, было лишь вопросом терминологии. Вещь, которая полностью прозрачна, – невидима. Как, например, окно, не отражающее свет и не дающее бликов. Но вещь, которая хорошо замаскирована, тоже невидима – как, например, насекомое, притворившееся веточкой, или пятнистый олененок в пятнах света и тени. А вещь, на которую просто никто никогда не смотрит…

А как насчет ощущения, которое возникало у него довольно часто, когда он был ребенком – обычно в темных уединенных местах, хотя иногда и в самый разгар дня. Ощущения, что он не должен поворачивать головы, иначе случится нечто поистине ужасное?

По улице, направляясь в их сторону, шел мужчина. Он шагал быстро и размашисто, и размахивал портфелем на ходу. Мужчина двигался несколько неуклюже, потому что повернул голову так, как будто присматривался к домам на противоположной стороне улицы.

Кип стал у него на дороге.

– Извините, – сказал он.

Мужчина шагал, напевая себе под нос. В тот момент, когда он проходил мимо Кипа, он резко наклонил голову, а затем метнулся вправо, наклоняясь к чему‑то, что тускло блестело на тротуаре: гладкий кусочек металлической фольги. Он отбросил фольгу, выпрямился – все это было проделано на ходу – и направился дальше. Он не дотронулся до Кипа и не посмотрел на него. Очередное совпадение?

Какое‑то мгновение Кип тяжело дышал, ничего не говоря.