– Мистер Доналдсон, вы были ужасно самонадеянны, – нахмурилась Ханна.

Алекс пожал плечами.

– Парень честно попытался… Ты ведь не станешь осуждать его?

Ханна улыбнулась:

– Думаю, не стану. Алекс, что касается вчерашней ночи…

Он не дал Ханне договорить, мягко опустив пальцы на ее губы.

– Ханна, не буду скрывать, я был разочарован. Я надеялся, что мы совсем по-другому проведем эту ночь. Я хочу тебя, Ханна, а я не из тех мужчин, которые легко сдаются.

Кровь прилила к щекам Ханны.

– Я поступила так, как мне подсказывала интуиция, как было лучше для меня… для нас обоих. Просто прошлой ночью было еще не время.

Алекс шагнул ближе к Ханне и взял ее за руки.

– Я все понимаю. И хочу, чтобы ты тоже поняла: я не намерен отступать. Когда нужно добиться своего, я становлюсь одержимым.

– Алекс, не принимай меня за компанию, которую нужно поглотить, или за пакет акций, которые необходимо приобрести! Ты всегда говоришь, будто перечисляешь параграфы деловой сделки, – упрекнула его Ханна, но Алекс и бровью не повел, а от души расхохотался.

– Ладно, поехали домой, а по дороге обсудим параграфы этой так называемой «сделки».

Позже, когда они переезжали Куинсборо-бридж, Ханна спросила:

– Ты всегда добиваешься своего?

– Естественно, – с потрясающей самоуверенностью ответил он. – Хотя, вообще-то, не всегда. В детстве я мечтал стать бойскаутом. Увы, не получилось.

– Правда, мечтал?

Алекс кивнул.

– Мой лучший друг был бойскаутом и вместе с отцом постоянно занимался разными замечательными штуками: строил шалаши из веток и деревянные гоночные автомобили, ходил в походы и собирал гербарии. – Он помрачнел. – А я? Я целый месяц набирался храбрости, чтобы спросить у отца, могу ли я тоже стать бойскаутом. Я говорил, что тогда мы тоже сможем ходить в походы… но отец высмеял мои мечты. Он сказал, что если я хочу проводить с ним больше времени, то могу приезжать к нему в офис и учиться бизнесу. Господи, мне было-то всего восемь лет!..

Горечь и эхо неосуществленных детских мечтаний, которые зазвучали в голосе Алекса, были до боли знакомы Ханне. Она слишком отчетливо представляла его ребенком, маленьким мальчиком, отчаянно пытающимся обратить на себя хоть чуточку отцовского внимания, которому с детства в результате внушили мысль, что дела – это главное. Ханна протянула руку и погладила его смуглые пальцы.

– Из тебя получился бы замечательный бойскаут.

– Спасибо, – сказал Алекс и благодарно посмотрел на нее.

Продолжая пребывать в этой атмосфере, они доехали до дома Ханны. Алекс остановил машину.

– Спасибо за чудесный вечер, Алекс.

– Я мог бы сделать его в миллион раз чудеснее, – ответил он.

– Нисколько не сомневаюсь, – согласилась Ханна и вышла из машины.

– Как насчет того, чтобы сходить завтра на пикник? – спросил Алекс.

– Звучит заманчиво. Договоримся на двенадцать?

– Идет. Увидимся завтра.

Ханна посмотрела вслед его машине, которая развернулась и исчезла в клубах взметнувшейся под колесами пыли.

* * *

– Сдается мне, что Шерман не единственное безответственное существо в нашей округе!

Ханна обернулась и увидела стоящую на веранде Эдну. Руки старушки были сурово скрещены на дородной груди, а брови в знак осуждения сошлись на переносице.

– О, Эдна, прости, что забыла позвонить тебе вчера вечером и предупредить о наших планах переночевать в городе! Прости!

– Чего это вы передо мной извиняетесь? – с негодованием фыркнула Эдна.