— О, вы сами дошли, — удивилась вошедшая Кэтлин. — Сейчас я помогу вам принять душ.

— Спасибо, Кэтлин. Зовите меня, пожалуйста, просто Одри.

— Хорошо, детка, — улыбнулась экономка. — Думаю, по возрасту ты годишься мне во внучки.

После душа Кэтлин довела Одри, закутанную в большой белый махровый халат, до кровати, уложила, накрыла одеялом и оставила отдыхать до ужина. Блаженно вытянувшись на душистых простынях, Одри закрыла глаза. И сразу вспомнила лукавое выражение на лице Алана, когда он говорил о том, чтобы она выбрала подходящий наряд для ужина. Но в чемодане нет ни одного платья, которое подошло бы для ужина вдвоем. Она открыла глаза и снова обвела взглядом комнату. Теперь она обратила внимание на высокий гардероб темного дерева, тянувшийся вдоль стены сбоку от кровати. Дойти до него не составило большого труда. Открыв первую створку, Одри ахнула. На плечиках висело столько красивых платьев, что у нее глаза разбежались. Судя по размеру, все эти платья предназначались ей.

Одри оживилась. Забыв об усталости, она стала перебирать их, прикладывать к себе, крутясь перед зеркалом на внутренней створке гардероба, и не знала, на каком остановить выбор. Здесь были вечерние открытые платья, но в них она чувствовала бы себя не в своей тарелке. Наконец она выбрала темно-синее шелковое платье со стойкой и надела его.

— Браво! — услышала она голос Алана и обернулась.

Он стоял на пороге и восхищенно разглядывал ее.

— Ты сделала правильный выбор, платье тебе очень идет, — сказал Алан, любуясь прелестным обликом девушки, ее длинной шеей, увенчанной самой очаровательной головкой в обрамлении длинных каштановых волос.

Одри опустила ресницы, но не удержалась и снова посмотрела на себя в зеркало. Почему на лице Алана такой восторг, словно он никогда не видел ее в этом наряде? Ведь она полагала, что это ее одежда, которую он перевез из городской квартиры. Она еще хотела поблагодарить его за такую предусмотрительность. Неужели и эти вещи никогда ей не принадлежали? От этих мыслей у нее опять разболелась голова. Всплеск оживления сменился полным упадком сил. С трудом преодолев расстояние в несколько шагов, она села на кровать. Лоб покрылся каплями пота. Мысли о том, что в происходящем с нею таится какой-то обман, продолжали мучить ее.

— Тебе плохо? — испугался Алан. — Тебе надо полежать.

Он подложил подушки под спину Одри и задумчиво посмотрел на нее. Она отвела глаза. Ей было стыдно признаться в своем недоверии к нему.

— Я попрошу Кэтлин принести тебе ужин сюда.

Одри закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Обманывает ее Алан или подозрительность плод ее болезни? Какое это сейчас имеет значение? Ведь другого выхода у нее нет, кроме как довериться человеку, который назвался ее женихом.

Кэтлин принесла поднос с ужином. Мясо, запеченное с картофелем и овощами, оказалось нежным, но, проглотив два небольших кусочка, Одри отставила поднос, чем не на шутку огорчила вернувшуюся за ним Кэтлин.

— Детка, тебе не понравилась моя стряпня?

— Что вы, Кэтлин, мясо такое ароматное и нежное! Мне кажется, я никогда не ела ничего вкуснее. Просто такое количество еды мне не под силу съесть. — Одри виновато улыбнулась. — Не сердитесь на меня.

— Глупая я глупая, — запричитала Кэтлин. — Могла бы и сама сообразить! Ты ведь столько времени пролежала в больнице, без движения, без воздуха.