Сара протягивает руку к ее ладони в перчатке.

— Что ты имеешь в виду? Что он такого странного делает?

— Думаю, он встречался с Эль; он с ней вел себя как-то неловко, а потом сказал: «Ну почему ты не можешь быть как она?», а затем вообще не разговаривал со мной, типа, дня три… А когда я спросила, что не так, ответил, что не уверен, не готов, и я спросила, не готов к чему, я же не давлю на него и все такое, а он сказал, что не готов оставаться верным одной женщине.

Сара возвращается мыслями к тому, какими они были с Эйденом тогда, в университетские времена. Как же он напоминает Оскара, и по многим признакам. Только, в отличие от Китти, она всегда это понимала, даже в ту пору. Ей было ясно, что для них обоих время не подходящее.

— … И я сказала, ну, это полный бред, потому что мы даже и не спим друг с другом, то есть не постоянно. А он сказал, что чувствует себя несчастным, и я сказала, ну, я тоже не очень-то счастлива, но это было вранье, потому что я была счастлива, мама, с ним я была так счастлива, а теперь… а теперь… мне так грустно…

Они выбираются на дорогу, ведущую за город и вверх. Несмотря на снегоуборочные машины, снега уже намело, и, если бы не полный привод, Сара бы даже не пыталась подниматься под таким уклоном. Другие оказались не столь прозорливыми, поэтому ей приходится медленно лавировать мимо автомобилей, которые уже застряли, были брошены припаркованными под странными углами у обочины. Чем выше, тем больше насыпало снега и меньше следов от других авто; Сара сосредотачивает внимание на том, чтобы ехать вверх по прямой, полагая, что именно здесь должна быть дорога. По обе стороны очертания стены сухой кладки становятся все менее четкими, а ветер продолжает заметать их снегом.

Китти на время притихла, давая Саре возможность сосредоточиться. Сара негромко включила местное радио, диктор перечисляет уже закрытые дороги, и те, что становятся опасными.

Не поездка, а какой-то кошмар и занимает на добрый час больше, чем при хорошей погоде, но в конце концов они все-таки доезжают до деревни. Здесь дорога почище благодаря тому, что больше машин ездит вверх и вниз, и, когда они проезжают дом Софи, Сара спрашивает себя, добралась ли уже подруга домой. Она позвонит Джорджу попозже, когда Китти отправится спать.

Поворот к «Ферме четырех ветров» на вершине и в хорошую погоду нетрудно прозевать, а учитывая, как изменил все вокруг сыплющийся снег, заметить его становится еще сложнее. Другой полноприводник сидит у Сары на хвосте, поэтому она сбавляет скорость, приближаясь к спуску, и включает правый поворотник. Машина сзади, громко просигналив, пролетает мимо, поднимая облако снега.

— Вот придурок! — кричит Китти.

Сара смеется, затем снова обращает внимание на склон. Она знает эту дорогу во всех подробностях, но сейчас трасса выглядит странной, чужой — на ней полно сугробов и ям, которых по идее быть не должно. На ветру снег летит по горизонтали, прямо на светящиеся фары, а переключение на дальний свет создает стену белого мрака. Сара быстро вновь включает ближний.

Через три минуты слева появляется темный силуэт; это дом Баттонов. Слава богу. Они въезжают в поворот, сворачивают к главным воротам и наконец паркуются во дворе.

— Ты беги, — говорит Сара Китти. — А я поставлю машину в сарай.

— Не дури, мама, я пойду с тобой.

— Нет, не нужно. Какой смысл, тебя просто занесет снегом. Держи, тебе это понадобится. — Сара выуживает из кармана пальто ключ от передней двери.

— Что? Ты закрыла замок?

— Ну давай, беги. Я принесу твой рюкзак.

Наконец Китти сдается, выпрыгивает из машины. Сара смотрит, как ее ноги с трудом пробираются сквозь снег. В некоторых местах намело сугробы около фута высотой, и это несмотря на стены двора.