На пороге стоит Эйден.

— Можешь и так заходить, — говорит Сара. — Я же предупреждала, дверь не заперта.

В том, как он на нее смотрит, есть что-то особенное. И у нее внутри раздается выстрел.

Эйден

Ты хочешь с ней поговорить.

Хочешь рассказать о Карин, о том, как твоя жизнь внезапно изменилась из-за Сары, но, стоит ей открыть дверь, слова испаряются.

— Можешь и так заходить. Дверь не заперта.

Но ты не слушаешь. Не хочешь лишних напоминаний по поводу того, что можешь запросто заходить в любой удобный момент. Эта мысль чересчур соблазнительна.

Ты постучал на сей раз и так же собираешься делать в дальнейшем, ведь каким-то шестым чувством ощущаешь, что она может оказаться там с этим мальцом, что они трахаются или нечто в таком духе и ты, вероятно, увидишь то, что никогда не сможешь стереть из памяти: как она обнимает другого мужчину. Увидеть ее счастливой с другим. Конечно, это ты уже видел, в тот момент, как она начала встречаться с Джимом, верно? Тебе пришлось бежать на другой конец света, чтобы пережить это зрелище.

Зайдя в кухню, стараешься сдерживаться, насколько возможно. Ты хочешь доказать самому себе, что способен устоять. Что контролируешь ситуацию.

Но желание поцеловать ее пересиливает. Ты ждешь, что она будет сопротивляться, отступит, однако ничего подобного. На самом деле, к вящему удивлению и облегчению, она отвечает на поцелуй, кладет руки тебе на спину, дергает свитер, проскальзывая под него, касаясь голой кожи.

Она издает звук, напоминающий стон, и ты опять отстраняешься, чтобы посмотреть ей в лицо, проверить, все ли в порядке.

Она улыбается тебе в ответ.

Ты толкаешь ее на кухонный стол, и ее пальцы начинают возиться с застежкой твоего ремня, сражаются с ней до тех пор, пока ты не приходишь на помощь. Она расстегивает собственные джинсы и без малейшего колебания стягивает их с ног, расставляя колени, чтобы ты мог продвинуться между ними, и через секунду или две ты уже толкаешься в нее. Она кладет руки тебе на спину, притягивая к себе.

«Да, да, да».

Ощущения непередаваемы. Ты пытаешься двигаться не слишком быстро, потому что тогда все скоро закончится; она тянет тебя, и ты не можешь удержаться, вталкиваясь в нее, потому что больше уже ни на что не способен. Слышишь ее учащенное дыхание у себя на шее и что-то еще, звук, полный боли или чего-то близкого к ней, тоненький писк.

Этого достаточно, чтобы ты остановился, притянул ее лицо к своему и посмотрел ей в глаза. И еще ты, к своему ужасу, понял, что впервые забыл о презервативе.

— Почему ты остановился? — выдыхает она. — Не останавливайся, Эйден, не надо…

И ты перестаешь думать и трахаешь ее жестко, быстро, теряя контроль, пока не чувствуешь, как в тебе нарастает оргазм и ты готов вылиться через край; на секунду сдерживаешься, затаив дыхание, потом высвобождаешься — по-другому никак, — кончаешь ей на бедра, и все.

Сара держит тебя, обнимая обеими руками.

Ты понимаешь, что она откинулась на кухонный стол в такой позе, которая просто не может быть удобной. Слышишь мягкое поскуливание и опускаешь глаза на Бэйзила, сидящего у твоих ног и взирающего на тебя в недоумении.

— О господи, — говоришь ты и смеешься. — Прости, Бэйзил.

Она тоже начинает смеяться. Она дышит с трудом.

— Думаю, я только что травмировал твоего пса.

— Хорошо, что он не может говорить, — замечает Сара.

Ты всматриваешься в ее раскрасневшееся лицо, блестящие глаза. И потом целуешь, на этот раз нежно, смакуя.

Отодвигаешься, и она натягивает джинсы, неловко переминаясь с ноги на ногу. Еще секунда, и вы вдвоем полностью одеты.

— Извини, — говоришь ты.