На мгновение я застыла.

— Куда? — осторожно поинтересовалась я.

Так. Возможно, пока рано устраивать настоящую панику.

Мама не шевелилась. Она вцепилась пальцами в колени и продолжала смотреть на меня.

— На Гавайи, — сказала она. Мои брови медленно поползли вверх. — В смысле, не мы все, а только я и Джеймс. Это… это что-то вроде медового месяца.

Тишина.

Я несколько минут пыталась переварить ее слова.

Вау. Значит, медовый месяц. Разве он не должен быть после свадьбы, а не перед ней? Черт! Даже неизвестна точная дата «торжества»!

По крайней мере, мне никуда не придется переезжать. Второго раза я бы точно не пережила.

— Ух-ты, — выдохнула я, когда вновь смогла говорить.

Мама придвинулась ближе ко мне, и ее резко похолодевшая ладонь накрыла мою руку. Я вздрогнула.

— Ну? — спросила она. — Что ты думаешь об этом?

Я бы сказала, что думаю, но мне будет невероятно стыдно, если я произнесу это вслух.

— Я в шоке, — это я сильно приуменьшила. — Постой. Какой медовый месяц? Вы же… вы же еще не женаты!

Мама улыбнулась.

— Это была идея Джеймса. Он предложил слетать на месяц на Гавайи и отдохнуть, побыть вдвоем…

— Месяц?! — я не ожидала, что закричу.

Мама вздрогнула и крепче сжала мою руку.

— Тише, Наоми. Не переживай так. Ты не останешься одна. Здесь будет Зак. Вдвоем будет не так скучно.

От ее «утешения» мне вдруг захотелось рыдать. Громко. Мне хотелось капризничать и требовать, чтобы мама отказалась от так называемого медового месяца и осталась здесь. Боже, она что, решила меня убить?! Я не понимаю… Остаться в этом доме один на один с Заком? Жить с ним целый месяц? Да за это время я точно убью его, если он будет вести себя таким образом всегда!

— Если ты решила избавиться от меня, то выбрала самый жестокий способ, — процедила я.

— О чем ты говоришь? — не поняла мама.

О том, что не выйдет ничего хорошо, если я и Зак останемся вдвоем в одном доме. Целых тридцать дней. Я не хочу бесконечный месяц сидеть в четырех стенах! Я не знала, чего ожидать, если мама и Джеймс все-таки уедут. Что будет со мной? Я и Роджерс младший точно не станем друзьями, и наше сосуществование не будет мирным.

Я резко соскочила с дивана и нависла над мамой.

—  Я здесь всего один день, — проговорила я сквозь зубы. — Я никого не знаю. Я не знаю, как мне вести себя. Я растеряна, черт подери! И ты хочешь оставить меня одну? Серьезно?! Да это же… ты не можешь так поступить со мной! Не можешь…

— Милая, успокойся. Я не понимаю тебя.

Она попыталась взять меня за руку, но я не позволила ей сделать этого.

— Зачем было тащить меня сюда, если тебя все равно не будет рядом?! С таким же успехом я бы осталась в Индианаполисе и жила своей жизнью дальше! Но нет! Тебе надо было все испортить и лишить меня привычных вещей… лишить меня общения с моей единственной лучшей подругой! Почему ты так со мной? — моя нижняя губа задрожала от обиды. — Что я такого сделала, что все сложилось таким образом?

— Наоми, успокойся, — голос мамы приобрел серьезные нотки.

— И не подумаю. Ты просила меня быть пушистой, но сама нарушаешь условия нашего договора!

Мои слова окончательно ввели ее в ступор. Она собиралась открыть рот, чтобы оспорить меня и сказать какую-нибудь чушь в свое оправдание, но я лишила ее этой возможности.

— Если ты уедешь, я вернусь в Индианаполис, — сказала я с неожиданной твердостью. — Я не буду жить в чужом  городе, в чужом доме и с чужим человеком!

— Наоми, сейчас же прекрати кричать, — прошипела мама, поднимаясь с дивана.