Ветер быстролетный, тронув паруса,

         Прочь спешит в испуге, мчится в небеса.

         Мчится – и не смеет бить дыханьем твердь,

         Всюду видя только бледность, холод, смерть.

         Точно саркофаги, глыбистые льды

         Длинною толпою встали из воды.

         Белый снег ложится, вьется над волной,

         Воздух заполняя мертвой белизной.

         Вьются хлопья, вьются, точно стаи птиц,

         Царству белой смерти нет нигде границ.

         Что ж вы здесь искали, выброски зыбей,

         Остовы немые мертвых кораблей?

5

         «Мы плыли – всё дальше – мы плыли,

         Мы плыли не день и не два.

         От влажной крутящейся пыли

         Кружилась не раз голова.

         Туманы клубились густые,

         Вставал и гудел океан, –

         Как будто бы ведьмы седые

         Раскинули вражеский стан.

         И туча бежала за тучей,

         За валом мятежился вал.

         Встречали мы остров плавучий,

         Но он от очей ускользал.

         И там, где из водного плена

         На миг восставали цветы,

         Крутилась лишь белая пена,

         Сверкая среди темноты.

         И дерзко смеялись зарницы,

         Манившие миром чудес.

         Кружились зловещие птицы

         Под склепом пустынных небес.

         Буруны закрыли со стоном

         Сверканье Полярной Звезды.

         И вот уж с пророческим звоном

         Идут, надвигаются льды.

         Так что ж, и для нас развернула

         Свой свиток седая печаль?

         Так, значит, и нас обманула

         Богатая сказками даль?

         Мы отданы белым пустыням,

         Мы тризну свершаем во льдах,

         Мы тонем, мы гаснем, мы стынем

         С проклятьем на бледных устах!»

6

         Скрипя, бежит среди валов

         Гигантский гроб, скелет плавучий.