Я замер в сладкой дреме ожиданья.

         Вот-вот кругом сольется все в одно.

         Я в музыке всемирного мечтанья.

         Все то, что во Вселенной рождено,

         Куда-то в пропасть мчится по уклонам,

         Как мертвый камень падает на дно.

         Один – светло смеясь, другой – со стоном,

         Все падают, как звуки с тонких струн,

         И мир объят красиво скорбным звоном.

         Я вижу много дальних снежных лун,

         Я вижу изумрудные планеты,

         По их морям не пенится бурун.

         На них иные призраки и светы.

         И я в безмолвном счастье сознаю,

         Что для меня не все созвучья спеты.

         Я радуюсь иному бытию,

         Гармонию планет воспринимаю,

         И сам – в дворце души своей – пою.

         Просторам звезд ни грани нет, ни краю.

         Пространства звонов полны торжеством,

         И, все поняв, я смыслы их впиваю.

         Исходный луч в сплетенье мировом,

         Мой разум слит с безбрежностью блаженства,

         Поющего о мертвом и живом.

         Да будут пытки! В этом совершенство.

         Да будет боль стремлений без конца!

         От рабства мглы – до яркого главенства!

         Мы звенья вкруг созвездного кольца,

         Прогалины среди ветвей сплетенных,

         Мы светотень разумного лица.

         Лучами наших снов освобожденных

         Мы тянемся к безмерной Красоте

         В морях сознанья, звонких и бездонных.

         Мы каждый миг – и те же и не те,

         Великая расторгнута завеса,

         Мы быстро мчимся к сказочной черте, –

         Как наши звезды к звездам Геркулеса.

Убийца Бориса и Глеба

         И умер бедный раб у ног

         Непобедимого владыки.