Действительность была равна с мечтою,

         И так же близь была светла, как даль.

         Чтоб песни трепетали красотою,

         Не надо было в них влагать печаль.

         Всё было многолико и едино,

         Всё нежило и чаровало взгляд,

         Когда из перламутра и рубина

         В то утро ты соткало свой наряд.

         Потом, вспоив столетья, миллионы

         Горячих, огнецветных, страстных дней,

         Ты жизнь вело чрез выси и уклоны,

         Но в каждый взор вливало блеск огней.

         И много раз лик мира изменялся,

         И много протекло могучих рек,

         Но громко голос Солнца раздавался –

         И песню крови слышал человек.

         «О, дети Солнца, как они прекрасны!» –

         Тот возглас перешел из уст в уста.

         В те дни лобзанья вечно были страстны,

         В лице красива каждая черта.

         То в Мексике, где в таинствах жестоких

         Цвели так страшно красные цветы,

         То в Индии, где в душах светлооких

         Сложился блеск ума и красоты, –

         То там, где Апис, весь согретый кровью,

         Склонив чело, на нем являл звезду,

         И с ним любя бесстрашною любовью,

         Лобзались люди в храмах, как в бреду, –

         То между снов пластической Эллады,

         Где Дионис царил и Аполлон, –

         Везде ты лило блеск в людские взгляды,

         И разум мира в Солнце был влюблен.

         Как не любить светило золотое,

         Надежду запредельную Земли.

         О вечное, высокое, святое,

         Созвучью нежных строк моих внемли!

3

         Я всё в тебе люблю. Ты нам даешь цветы –

         Гвоздики алые, и губы роз, и маки,

         Из безразличья темноты

         Выводишь мир, томившийся во мраке,

         В красивой цельности отдельной красоты,

         И в слитном хаосе являются черты,

         Во мгле, что пред тобой, вдруг дрогнув, подается,

         Встают – они и мы, глядят – и я и ты,

         Растет, поет, сверкает и смеется,

         Ликует празднично всё то,

         В чем луч горячей крови бьется,

         Что ночью было как ничто.