Это он верно сказал. Болотные женщины жеребцу точно не понравятся, он иных дам предпочитает, покрупнее.

Я дожевал сыр, заел лепешкой, потянулся к фляге. Отпив, подумал, что надо бы пополнить запас — вон, Гнедой напился из той лужи, значит вода хорошая.

— Так где нам взять бога? Если у нас не будет хранителя, мы никогда не заснем, — грустно спросил старик, словно я должен взять и выложить какое-нибудь божество.

Я собирался нагрубить, но уж слишком старик был уныл. Был бы у меня в вещевом мешка какой-нибудь бог, то честно, отдал бы, не пожалел. А так, где я им бога возьму? Хотя…

— Так вы сами сделайте.

— Как? — обомлел старейшина.

— А вот так, просто.

Я вытащил кинжал и принялся ковырять почву. Тщательно освободив землю от корней, угольков и листьев, начал творить. Сначала изготовил основу из веточек и травы, а потом обмазал получившегося уродца мокрой землей. Ваятель из меня так себе, да и болотистая почва — не гончарная глина, но спустя минут пятнадцать у костра стояла небольшая фигурка — кривая, с обсыпающимися руками, но готовая.

— Это я так, для примера, — смущенно сообщил я, втайне любуясь работой. Кому как, а мне эта земляная кукла нравилась.

Старейшина и разноцветные танцоры, оставившие пляску смерти, смотрели на изделие моих рук, словно на некое чудо. Они что, никогда скульптур или статуй не видели? Впрочем, откуда на болоте взяться статуям, если нет скульпторов?

— Вот вам и богиня, — сообщил я. Потом, на всякий случай, строго сказал. — Если я убил вашего бога, то могу дать нового. Он теперь ваш хранитель и вы можете уйти спать.

Все присутствующие, включая проводника, дружно опустились на колени вокруг земляной куклы, завыли-заквакали-защебетали, а я подумал — а стоит ли рассказывать о своем «изделии» на исповеди? В сущности, я сейчас создал идола, вместо того, чтобы рассказывать несчастным дикарям о Едином. Но теперь уже поздно. Вон, как вытаращились. Пожалуй, патеру придется обо всем рассказать, а уж он пусть решает — насколько серьезный грех совершил. Надеюсь, святой отец поймет, что идол нерадивый сын церкви соорудил не из злого умысла, а по глупости.

— Как ее зовут? — с благоговением спросил старейшина, взяв в руки куклу. — Или его?

— Никак. Лучше, чтобы у вашего бога не было ни имени, ни пола. Но вам придется позаботится, чтобы фигурка не осыпалась. Можно намазать клеем или краской.

— А в какой цвет? — деловито поинтересовался старейшина.

— А во все, которые у вас есть, чтобы ваш бог был молодым и старым, женщиной и мужчиной. Это же бог, ему можно.

Раскрашенные люди опять дружно завыли и принялись отбивать поклоны не то мне, не то своему будущему богу. Нет, определенно патер опять наложит на меня епитимью. А я даже спорить и сетовать не стану. Заслужил.

Глава третья

Когда встречают по одежде

— Вот, сами поглядите, господин ярл, с этой горы до деревни рукой подать, — сказал проводник.

Я бы не стал называть холм горой, но спорить не стал. Для жителя болот и равнин и холм, высотой в двести ярдов, сойдет за гору. А деревня на самом деле словно на ладони — два десятка домов, хозяйственные постройки и постоялый двор, стоящий чуть наособицу. Конюшня, возы с сеном. Суеты не видно. Значит, обоз с принцессой еще не прибыл, а иначе бы здесь все напоминало развороченный муравейник. И свежий снежок, покрывающий крыши и все вокруг. Красота!

— Я вам больше не нужен? — поинтересовался Ниврад.

— Да как сказать… — неопределенно протянул я, соскальзывая с седла.