Я смотрел по сторонам. Знакомый мне лес оказался небольшим. Скоро он кончился, вокруг поплыли луга и поля. Дорога поднималась на пригорки и ныряла вниз. Ничего необычного, совсем как у нас. Если забыть, с кем еду.

Я переключился на возчика. Им оказался пацан лет четырнадцати. Худой, лицо вытянутое, а вот нос толстый, как пятачок у свиньи. Уши оттопыренные. На щеках – веснушки.

– Тебя как зовут? – спросил я.

– Дюлька, – сказал он и шмыгнул носом.

– А меня Гошей.

– Гош, – исказил он. – Красивое имя.

Ну, Гош так Гош. Пусть.

– Есть хочешь, Дюлька?

– Кто ж не хочет? – вздохнул он. – С утра по куску хлеба дали, а сейчас день. В животе кишки бурчат. А едем без остановок, брент приказал поспешать.

– Тогда поедим.

Я снял рюкзак, вытащил хлеб, сало, бутылку с водой. Сало и хлеб я заранее нарезал. Бутерброды соорудил вмиг. Они вышли большие, величиною с ладонь, и толстые. Ну, если есть, так есть. Я протянул бутерброд Дюльке. Тот схватил его, откусил половину и стал жевать полным ртом. Я ел не спеша. Вкусно. Сало у меня с толстой прорезью, хлеб свежий, из хлебопечки. Весенний воздух в приправу. Повозка по рыхлой земле шла мягко. Хорошо!

Дюлька съел бутерброд вмиг, я дал еще. В этот раз он ел медленнее. Сало утоляет голод быстро. Закончив, Дюлька достал из холщовой сумки флягу, сделанную из какого то овоща, вытащил деревянную пробку и приложился.

– Спаси тебя светлый Моуи, господин! Накормил.

– Всегда пожалуйста! – сказал я и глотнул из пластиковой бутылки. Дюлька покосился на нее, но ничего не сказал. Я прибрал остатки еды в рюкзак. А теперь поговорим.

– С чего так спешим, Дюлька?

– Так это, – он шмыгнул носом. – От глея бежим.

– Что за глей?

Дюлька рассказал. В его изложении дело выглядело так. Брент Клай со своими воинами и дочкой Мюи привез в город зерно. Весной его выгодно продавать. Сбыли быстро. Клай с дочкой пошли по лавкам. Покупали нужные в хозяйстве вещи, как то: ткани, обувь, оружие, украшения для Мюи. Со слов Дюльки, Клай дочку очень любит и потакает во всем. Других детей у него нет. Жена умерла рано, другой не завел. Не хотел брать дочке мачеху, как считал Дюлька. Семейный шопинг прервал сын местного глея. Это вроде графа у нас, как я понял. Глей этот очень богат, а сын у него отморозок. Он положил глаз на Мюи и предложил Клаю отдать дочку.

– В жены? – спросил я.

– Жена у него есть, – сообщил Дюлька. – Просто так, в девки.

М да, нравы у них. Разумеется, Клай возмутился и послал наглеца в пеший маршрут. Тот схватился за меч, Клай – за свой. Подскочили воины брента. Перевес был на их стороне, сын глея увял. Ушел, пригрозив вернуться с подмогой. Его замок неподалеку, там много воинов. Брент решил не дразнить гусей и смыться из города. С рассветом тронулись в путь, теперь поспешают.

– И часто это у вас? – спросил я.

– Нет, – ответил Дюлька, подумав. – Я такое не помню. Мы мирно живем, войны давно не было.

Если верить ему, в городе есть королевский судья, который следит за порядком. Если кто то из феодалов решит поднять бучу, сообщит королю. Тот пришлет войско. Зачинщиков принудят к миру, как мы Грузию. Там любитель жевать галстуки отделался легким испугом. Здесь, если верить Дюльке, ему бы не поздоровилось. За бунт вешают, земли забирают в казну. Слабо верится. А как же тогда сын глея? «Если в стране есть закон, мажоры сидят тихо, – говорил мне отец. – Потому что будут в тюрьме. А вот если закон разный: для богатых – один, а бедным – другой, плохо дело…»

Я расспросил о Клае.