– Да без разницы! – успокоил Петрович. – Любой идет на «ура». Только месяц много. У меня через десять дней свадьба, клиенты требуют. Хотя б один кег.

– Не успеет настояться.

– Неважно, – сказал Петрович. – Сначала подам выдержанный, после любой пойдет. Сделай, Гоша! Не обижу. И еще банку виски. Человеку одному очень понравился, а он нужный для дела. Ну?

– Будет! – пообещал я.

Тем же днем я смотался в райцентр, купил сахар и турбо дрожжей. Брага на них бродит быстро. Приобрел бочки из пищевого полиэтилена – моих не хватало. Дрожжи не подвели. Я подкормил их хлебом, и они добросовестно отработали. Самогон гнал всю ночь. К утру у меня было 60 литров крепостью 50 градусов. Все таки два аппарата – сила. Я залил дистиллят в кеги, добавил дубовую кору, мускатный орех, кориандр, гвоздику, сахар и пошел спать.

Петрович явился через неделю. Привез пустой кег, банки и деньги. Тридцать три тысячи рублей! Три – это за виски. Его Петрович оценил в тысячу за литр. Менее чем за месяц я заработал свыше шестидесяти тысяч рублей! Да такую зарплату поискать! Разве что в Москве…

– Давай еще, Гоша! – сказал Петрович, прощаясь. – Чувствую, дело идет. Для начала сто литров, там посмотрим.

– А что сами не хотите? – спросил я. – Дело нехитрое.

– Найдут аппарат – оштрафуют, – вздохнул он. – И не слабо так. Но это еще не беда. Возбудят дело о незаконном предпринимательстве, а это статья. Агроусадьбу могут конфисковать. Ну, его! Гони!

И я гнал. К осени я заработал почти полмиллиона рублей, при этом не напрягаясь. Брага бродит без участия человека, перегнать ее можно вечером. Процесс отработан. Пока самогон льется, можно книжку читать. Днем я ремонтировал технику, вечером превращался в винокура. Раз в десять дней появлялся Петрович, привозил пустые кеги и деньги. Конвейер работал. Я стал просматривать объявления о продаже машин. УАЗ мой все таки старичок, «Патриот» будет лучше. Можно присмотреться к китайцу или поискать подержанного японца. Руки у меня есть, до ума доведу сам…

Мечты рухнули в один миг. Очередная партия самогона ждала отправки, когда позвонил Петрович.

– Гоша, – сказал расстроено, – не приеду. Завязываем.

– Почему? – удивился я.

– Донос на меня написали. Конкуренты, чтоб им! Ко мне очередь стоит, а у них пусто. Позавидовали. Подослали кого то под видом клиента, тот и пронюхал. Хорошо, человек нужный есть, ты ему виски делал. Он и предупредил. Кеги твои я убрал, приобрел белорусский самогон. Тут они обломаются, но дело надо пока прикрыть. Я на контроле. Извини и не держи зла.

Он отключился. Я бросил взгляд на выстроенные у стены кеги и трехлитровые банки. 300 литров! И куда теперь все это девать? Накрылся мой внедорожник…

От расстроенных чувств я напился. Не судите меня строго: пью я редко. Перед этим месяц не брал в рот. А сейчас наплескал в стакан виски и махнул враз. Закусил и налил снова. Нет смысла беречь – покупателя нет.

У хорошего самогона есть особенность – он бьет в ноги. Голова ясная, а ногам худо. В спальню я еле заполз. Там разделся и повалился на кровать.

Голова утром не болела – не водку пил. Небольшая сухость во рту – вот и все. Я встал, умылся, попил чаю и отправился в мастерскую. Наведу там порядок. Уберу кеги и банки, спрячу самогонные аппараты. Заодно буду думать, как жить.

Кеги я оттащил в погреб, аппараты – вглубь дровяного сарая, оставшегося еще от деда, мастерскую к нему пристроил, расширил. В мастерской они не мешали, но смотреть на них было тошно. Посмотрел на полные банки. Прятать их смысла нет – пригодятся на бартер с односельчанами. Захламлять дом не хотелось – будут напоминать.