Я не нападаю, я предупреждаю. Один раз.

— Сеньор Азарх, мы хотим просто поговорить. Надеюсь, вы в состоянии?

— Зависит от вас, многоуважаемый судья. Отзовите ваших цепных псов и не прячьтесь за чужими спинами — я вас не трону. Не имею привычки убивать людей просто так.

— Это радует.

Судья Кадех вышел из-за спин сыскарей и попросил оставить нас наедине. Рискует, но тем самым показывает уважение. И, сам того не желая, сообщает, что моя душонка действительно нужна ему для разговоров, а не лечения скуки палача.

С Кадехом мы знакомы, хотя и не тесно. Он один из тех служителей правосудия, кто иногда пользуется услугами тёмных. Крайне редко и неохотно, но хотя бы допускает подобное сотрудничество. Был бы таким же идиотом, как предшественник нашего лендлорда, — не стоял бы сейчас здесь. Он ведь из Дажера, поневоле бы жизнь лбами столкнула.

— Начну без предисловий — вы должны проехать с нами.

— Зачем? Допрашивать собрались, сеньор Кадех? Вам ли не знать, что добровольно я с вами не поеду. Я предполагаю, чем вызван столь пристальный интерес к моей особе, — цвет дара подходящий. Так вот, клянусь Тьхери, что я не причастен к тем событиям. Мы напрасно потратим время и чужие жизни. Полагаю, не стоит объяснять, что у меня в руках?

Судья кивнул и подозвал светлого мага.

Мы смотрели друг на друга, как самые верные заклятые враги.

Тот тоже подготовился, сплёл одно из атакующих заклинаний. Что ж, вас и учили нападать, а нас — обороняться.

Вздохнув, я обернулся к судье:

— Хватаете всех подряд? Помогаете Императору под благовидным предлогом перерезать нам глотки? А, может, вся эта история — банальная уловка, провокация, чтобы нашёлся повод очистить наместничество от тёмных?

— Давно пора, — подал голос светлый маг.

Он хотел что-то добавить, несомненно, унизительное, но мой взгляд отшиб желание.

Гонор-то поумерь, ты не сильнее меня, а смерть — моя работа. Не упущу, не упущу я возможность убить зарвавшегося светлого.

— Согласитесь, сеньор Азарх, у нас есть все основания подозревать вас.

— Видимо, недостаточно веские, иначе бы здесь давно была бойня.

— Сеньор Азарх, у вас семья, и…

Тут я не выдержал и, одарив судью взглядом, в котором плескалась вся необъятная дикая тьма. Тем самым, который заставлял людей испуганно шарахаться с нашего пути. И нарочито спокойно, медленно, выделяя голосом каждое слово, произнёс:

— Обещаю при свидетелях, всем присутствующим: тронете мою семью — убью. И вас, и домашних. Кровью захлебнётесь.

— Светлый, — я обернулся к магу, — что такое тёмное проклятие знаешь? Не хочешь заработать — держись от меня подальше и заклинание развей.

Оправившийся после приступа судья попытался сгладить нараставшее напряжение. Сообразил, чем может всё закончится. Отостал светлого и предложил мне прогуляться. Я хмыкнул, пожал плечами и, погасив нордан, последовал за ним.

Кадех был настроен поговорить, его мысли красноречиво свидетельствовали о том, что он не склонен к жёстким мерам. Сомневается, но боится. Меня боится, моего обещания — знает, что сдержу, дело чести.

Говорил он много, вернее, спрашивал, я же предпочитал хранить молчание — не люблю допросов, подо что бы они ни маскировались. Наконец судья потребовал клятвы именем Тьхери. Кровной.

Не люблю клятвы, но такую дать могу. Потому как о прошлом, не будущем, и я не причастен к тем событиям.

Под испытующим взглядом Кадеха, которого передёрнуло при виде моего любимого искривлённого кинжала (внимательно осмотрел его, кстати, видимо, следы жертвоприношения искал), надрезал запястье и, поднеся измазанные в собственной крови пальцы к губам, произношу слова клятвы.