Придержав дверь, пропустил жену вперёд.

Думал, передумает, вернётся обратно, но нет, пересиливая себя, свой страх, предубеждения, шла. Я даже проникся к ней уважением. Редкий дар богиня подарила нужной девочке. Такой серьёзной, взволнованной…

Почему-то именно сейчас я ощущал наше родство, то, что это был верный выбор. Спасибо, Тьхери, что не дала разойтись.

Всю дорогу до кладбища я позволял себе подобные нежности. Мысленно, конечно, внешне был спокоен и невозмутим. Не время сейчас. Да и незачем. Все эти сантименты, все слова… Ладно-ладно, знаю, что она хотела бы их услышать, только я не стану.

Но вот и цель нашего недолгого путешествия.

Выбросил из головы всё лишнее, проверил, не следят ли за нами, и вступил на территорию мёртвых. Прошли мы на неё через парадный вход: ради Оданы не стал пользоваться дырой в заборе, а силы на магические пустяки тратить не хотелось.

Молча шагали по тропинке между плитами, тонувшими в пучках травы и зарослях кустарника. Деревенские кладбища все такие, за ними особо не следят.

А жену мне нужно куда-то деть, незачем ей смотреть, как я могилы раскапываю.

Она, вроде, и сама поняла, заозиралась по сторонам.

— Ты духов боишься? Они безобидные.

— Нет. Я их в саду видела. Сир показывал. Он с ними дружит.

— Прекрасно! Значит, поболтаешь с этими бестелесными, пока я занят. Только, пожалуйста, близко не подходи — испугаешься

— Ты будешь кого-то оживлять?

Догадливая моя! Что ещё с киркой можно делать?

Не удержался, подкольнул её и начал осматриваться в поисках подходящего собеседника для Оданы. Их тут много, так и роятся… Но, похоже, жена сама выбрала — помедлив, стараясь подавить волнение (ну да, это не живые люди, но я же сказал, что безобидные, а мне верить можно, теперь можно), протянула пальцы к одной из теней. Молодая женщина.

Ладно, пусть болтают, общие темы найдутся.

Скинув плащ на колени супруге, примостившейся на краешке чьего-то надгробия (смело, однако!), засучил рукава и потянулся за лопатой.

Мне нужна свежая могила, чтобы не осталось следов. Иначе придётся очень аккуратно снимать дёрн. В моём положении осквернение захоронений — смертный приговор. Крестьяне даже думать не станут, кто посмел, на меня укажут.

Местные жители попались на редкость здоровые и сплошь долгожители — никого за последние месяцы не хоронили. Пришлось, в полголоса скрещивая их с любимыми видами нечестии, на время стать ювелиром.

Пока добрался до крышки первого гроба, вспотел. Зато там меня ожидал крепкий мужчина. С чего бы такая уверенность? Да просто я его помню, знаю, что мужика погубил самогон и зимний холод. Проще говоря, напился и замёрз. Для меня — в самый раз. Элоиз тоже понравится.

Извини, ведьмочка, смазливой рожи не обещаю, но ты и к пьяной, поеденной червяками харе привыкнешь, сама не первой свежести.

Отряхнув руки и одежду, открыл крышку гроба и взглянул на то, с чем мне предстояло работать. Определённо, жену нужно отослать подальше — получится классический зомби.

Но мне бы нужен второй, посвежее, с сохранившимся кожным покровом.

— Дан, — удобно, когда умеешь разговаривать мысленно, а тебя слышат. Ага, слышат — вздрогнула, посмотрела на меня из-за кустарника. Только подходить не надо, нюхательную соль в карманах не держу, а иным способом приводить женщин в сознание не умею. — Нет, я не зову, у меня просьба. Почему не вслух? Не хочу, чтобы какой-нибудь припозднившийся пьянчушка услышал. Заодно способности твои тренирую. Найди свежую могилу, весеннюю. Пол не имеет значения.

Готов поспорить, ноги у неё подкосились, а сама она побледнела. Ну, так сама со мной пошла, я не звал. А раз пошла, то помогай.