|
С тех пор ношу ее, не снимая. А тогда, признаться, было не до размышлений. Отскочил я в сторону, смотрю -- прямо на меня пикирует комар, да такой, что и в кошмарном сне не привидится: рогатый, с кулак величиной, и хобот у него соответствующий. Вы, ребята, мою реакцию знаете, но честно скажу, до сих пор удивляюсь, как я тогда от него увернуться сумел. Врезался он с разгона в борт корабля, да хоботом в обшивке и застрял. Я, понятно, не растерялся и башмаком его добил. Стою в одном башмаке, трясущимися руками трубочку набиваю, я рядом бледный диспетчер таблетку под язык сует:
-- Я же предупреждал... Идите за мной. Только молча. Привел он меня в космопорт, завел в комнатку и сунул брошюрку какую-то. -- Ознакомьтесь, -- говорит. -- Потом приму экзамен. Прочел я название и от изумления башмак вместо трубки ко рту поднес. А название это до сих пор помню: "Краткая инструкция по технике безопасности нахождения на планете Блямба разумных существ, использующих для коммуникации модулированные колебания звуковой частоты в диапазоне 0,1--20 килогерц". И вот что я прочел. Планета Блямба ничем не отличалась от других земных колоний, разве что некоторой склонность ее обитателей к невинному хвастовству и цветастым оборотам речи. И вот такая безобидная, на мой взгляд, особенность характера обернулась для них трагедией. Некий изобретатель, имя которого аборигены по ряду соображений держат в тайне, решил осчастливить всех своих соотечественников. После восемнадцатилетней упорной работы он продемонстрировал высокой комиссии собственноручно построенную машину исполнения желаний. Машина была уникальна во многих отношениях. Энергию для работы она черпала из окружающей среды, а создаваемое ею мощное логополе позволяло услышать высказанное вслух желание в любой точке планеты (о чем изобретатель по рассеянности забыл сообщить комиссии) и немедленно исполнить его, причем буквально, за что высокая комиссия назвала ее "конкретизатором". И вот... -- Нам бы такую машину, -- мечтательно произнес Педро. -- Вот-вот, и я тоже, когда инструкцию читал, сказал негромко: "Вот бы и мне на корабль такой конкретизатор", -- отозвался Парсалов. -- Жаль только, что диспетчер не слышал. И он замолк. -- А дальше что было? -- Дальше? Ну, так вот, пока эти ученые мужи развлекались, забрасывая машину самыми невероятными пожеланиями, конкретизатор охватил своим логополем всю планету и принялся усердно выполнять все желания подряд. Историки до сих пор с содроганием вспоминают тот черный день, оставивший глубокие раны в душе каждого блямблянина. В соответствии с высказанными пожеланиями люди проваливались сквозь землю, сгорали со стыда и на работе, давились самыми невероятными предметами от котлет до железобетонных блоков, лопались как мыльные пузыри, пропадали пропадом, становились прозрачными, шли туда, куда их посылали, превращались во что угодно, начиная с драных козлов, гадюк и свиней, и кончая старыми вешалками, испарялись без следа, сотнями ложились в гроб в белых тапочках, погибали, задавленные грудами выброшенных товаров, в схватках с зеленым змием... Вести об этих несчастьях дошли до комиссии не сразу. И тогда потрясенный вспланетной трагедией старейший академик в сердцах прошамкал изобретателю: -- Чтоб ты провалился со своей машиной! Что и было немедленно исполнено. С тех пор машина вместе с изобретателем находится в недрах планеты. Все попытки извлечь ее на поверхность и уничтожить оказались безуспешными. Выросло уже второе поколение блямблян, которым с детства внушают, что прежде чем что-то сказать, надо крепко подумать. Но несчастные случаи до сих пор происходят. Особую же опасность представляют всякого рода туристы, которые не умеют держать язык за зубами. Когда я кончил чтение, диспетчер положил передо мной бланк и угрюмо произнес: -- Прочтите и распишитесь. Бланк оказался распиской в том, что с правилами техники безопасности я ознакомлен, и за сохранность моей жизни администрация планеты ответственности не несет. |
